21 Трагедия советской деревни Коллективизация и раскулачивание Том 5.2

20 Фактически окончательным ответом на запрос Горьковского обкома ВКП(б)
стала шифротелеграмма, отправленная М.П. Фриновским 5 февраля 1938 г. на имя на
чальника Горьковского УНКВД И.Я. Лаврушина: «Ранее утвержденные лимиты приказу
№ 00447 являются окончательными. Никаких дополнительных лимитов дано не будет.
Все дела сверх установленного лимита оформляйте спецколлегию и особое совещание»
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 85. Л. 262). Итоговые цифры осуждения по «кулацкой» опера
ции в Горьковской области, судя по данным 5-дневных сводок, были на 91 чел. больше,
чем указано в телеграмме Ю. Кагановича — 9691 чел., из них по 1-й категории 3987 чел.
(прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
21 Постановление ЦИК и СНК СССР от 11 апреля 1937 г. определяло порядок изъ
ятия имущества колхозов, кустарно-промысловых артелей и отдельных граждан в по
крытие недоимок по государственным и местным налогам, обязательному окладному
страхованию, обязательным натуральным поставкам и штрафам. Устанавливалось, что
изъятие может производиться только по решению суда, определялось имущество, не под
лежащее изъятию. В бесспорном порядке на основании письменного распоряжения
райуполкомзага у единоличных хозяйств и отдельных граждан могло изыматься зерно
и мясо в размерах недовыполненной ими части обязательства по поставкам (СЗ СССР.
1937. №30. Ст. 120).
22 Лимит на 30 тыс. человек для Украины — самый крупный из дополнительных лими
тов, предоставленных Политбюро после принятия приказа № 00447 (в 5-дневных сводках
не учтен). Инициатором этого решения был, по-видимому, Ежов, упомянувший о необ
ходимости выделения лимита именно в таком объеме в своей речи перед руководящим
составом НКВД УССР во время поездки в Киев в середине февраля 1938 г. Исполнялся
лимит от 17 февраля вместе с предыдущим — на 6 тыс. чел. по 1-й категории, выделен
ным решением Политбюро от 31 января (см. док. №4); ср. показания бывшего наркома
внутренних дел УССР А.И. Успенского: «Тогдаже [во время визита. — И.О., А.Р.] я по
лучил от Ежова санкцию на арест 36 тыс. человек с правом судить их решением тройки
НКВД Украины» (Следственное дело А. И. Успенского. Допрос от 19 апреля 1939 г. Л. 45).
Распределение лимита по областям Украины и по категориям осуждения производилось
550

в Киеве, при этом подавляющая часть лимита от 17 февраля была, вероятно, отнесена к 1-й категории (например, из 3400 чел, осужденных по этому лимиту тройкой УНКВД по Винницкой области в марте—мае 1938 г., к расстрелу было приговорено 3200 чел. — см.: 3apxieie ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 1998. 1/2(6/7). С. 193, 197-198). Операция по приказу № 00447 на Украине окончилась, в основном, уже к 15 мая 1938 г. (при этом отчетность по исполнению дополнительных лимитов почему-то никак не отразилась в 5-дневных сводках). Попытки Успенского в июне 1938 г. получить новый лимит на 40—45 тыс. чел. не увенчались успехом. Всего по «кулацкой» операции на Украине было осуждено, по нашей оценке, не менее 116 тыс. чел. (встречающиеся в литературе и в документах цифры 111 526 и 111 675 чел. не учитывают осужденных по линии ДТО — около 5 тыс. чел.) (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
23 Окончательная версия приказа, видимо, так и не была издана, во всяком слу
чае, центральным аппаратом НКВД СССР. Аналитический характер основного текста
и обобщенная декларативность резолютивной части напоминают проекты приказов
НКВД первой половины 1937 г. — как показывает история директивного делопроизвод
ства этого периода, такие «размытые» тексты затем раздваивались: с одной стороны, на
их базе издавались весьма конкретные и технологичные приказы, а с другой, — цирку
лярные письма и «ориентировки», насыщенные фактическим и аналитическим матери
алом. Аналогичные документы могли быть подготовлены и на основе данного проекта,
но если их издание и осуществилось, то лишь на республиканском уровне (до сих пор,
впрочем, следов подобных директив или ориентировок в украинских архивах не обна
ружено). Появление проекта, как и выделение крупного дополнительного лимита (см.
док. № 14 и прим. к нему), тесно связано с визитом Н.И. Ежова в Киев в середине фев
раля 1938 г. (в интервале между 12-м и 18-м) и его выступлением на совещании руко
водящих работников республиканского НКВД и областных управлений — ряд тезисов
проекта прямо соотносится с сохранившимися фрагментами стенограммы выступления
наркома (документ, очевидно, следует датировать серединой или второй половиной фев
раля). Сам визит Ежова и его критику местных органов безопасности следует увязать
со сменой власти на Украине в конце января 1938г.: вместо переведенных в Москву
(а впоследстии арестованных) СВ. Косиора и И.М. Леплевского, первым секретарем
ЦК партии и наркомом внутренних дел республики были назначены, соответственно,
Н.С. Хрущев и А.И. Успенский (последний впервые появился в Киеве вместе с Ежо
вым). Эти номенклатурные перестановки создали условия для интенсификации массо
вых репрессивных операций на Украине и серьезной кадровой чистке местных партий
ных и чекистских органов (о подробностях поездки Ежова см.: Jansen М., Petrov N. Stalin fs
loyal executioner: People's Comissar Nikolai Ezhov. 1895—1940. Stanford (California): Hoover
Institution Press, 2002. P. 133—136) (прим. НГ. Охотина и А.Б. Рогинского).
24 Оперативный приказ НКВД СССР от 11 августа 1937 г. № 00485 «Об операции по
репрессированию членов "ПОВ", военнопленных полесской армии, перебежчиков из
Польши, политэмигрантов и политобменных из Польши, бывших членов ППС и дру
гих польских политических партий». Этим приказом рассылались закрытое письмо
о фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террорис
тической деятельности польской разведки в СССР, а также материалы следствия по
делу «ПОВ», вскрывавшие «картину долголетней и относительно безнаказанной дивер-
сионно-шпионской работы польской разведки на территории Союза». Факт «безнака
занности» действий польской разведки объяснялся плохой работой органов ГУГБ и бес
печностью чекистов. Задачей подразделений ГУГБ в связи с этим объявлялась широкая
операция, направленная к полной ликвидации местных организаций «ПОВ» в промыш
ленности, на транспорте, совхозах и колхозах. Начало операции — с 20 августа 1937 г.,
окончание — к ноябрю 1937 г. Были определены категории лиц, подлежащие аресту,
порядок проведения операции и организации следственной работы, принципы разбив
ки арестованных по мере выявления их виновности на 2 категории: 1) подлежащих рас
стрелу, 2) подлежащих заключению в тюрьмы и лагеря сроком от 5 до 10 лет (ЦА ФСБ
РФ. Ф. 66. On. 5. Д. 6. Л. 248-253).
25 1 февраля 1938 г. наркомом внутренних дел Н.И.Ежовым было дано разъяснение
за № 233 по поводу сроков проведения операции «по разгрому шпионско-диверсионных
551

контингентов» из представителей ряда национальностей — как иностранных подданных, так и советских граждан. В отношении поляков, харбинцев, латышей, греков, иранцев документ предписывал продолжить названную операцию до 15 апреля 1938 г. В отношении финнов, эстонцев, румын, китайцев, болгар и македонцев — начать аналогичную операцию и завершить ее также до 15 апреля 1938 г. До 15 апреля 1938 г. сохранялся и установленный приказом № 00485 внесудебный порядок рассмотрения дел арестованных по всем этим операциям лиц, вне зависимости от их подданства.
2^ Дашнаки — члены Дашнакцутюн (Союз) — политической партии, образованной в 1890 г. на Кавказе, первоначально как партии социалистического направления. Главной задачей партии, как указывалось в ее программе, опубликованной в 1894г., было освобождение армян и других притесняемых народов Турции с помощью западных держав, России, а также организуемых дашнаками террористических актов и вооруженных выступлений, и создание автономного армянского государства на территории Турции. В начале XX в. Дашнакцутюн стал общеармянской партией. Российская программа партии, созданная в ходе революции 1905—1907 гг., предусматривала создание Закавказской демократической республики в составе Российской федерации. В 1918— 1920 гг. Дашнакцутюн — правящая партия Армянской республики. После установления советской власти в Армении партия была объявлена вне закона, члены партии подвергались репрессиям. В феврале 1921 г. Дашнакцутюн возглавил восстание против большевиков. Продолжил свою деятельность в эмиграции.
27 Речь идет о Рижском мирном договоре между РСФСР и УССР с Польшей о прекращении войны и нормализации отношений. Переговоры начались в августе 1920 г. в ходе советско-польской войны; в октябре военные действия были прекращены. В 1921 г. после пятимесячных переговоров договор был подписан. К Польше отошли западные земли Украины и Белоруссии, восточнее так называемой «линии Керзона», установленной в декабре 1919 г. Верховным советом Антанты. Обе стороны обязались уважать суверенитет друг друга и не допускать деятельность на своих территориях каких-либо враждебных организаций и групп, а также отказывались от вмешательств во внутренние дела двух стран. Одновременно договаривающиеся стороны отказывались от возмещения расходов, связанных с войной.
^8 Меннониты — одна из ранних протестантских сект, образовалась в XVI в., получила название по имени ее основателя Менно Симонса (Нидерланды). В России, основанная немецкими колонистами, существовала с конца 80-х гг. XIX в. Колонисты-меннониты были очень богаты. Занимались, главным образом, ведением сельского хозяйства, поддерживая его в образцовом порядке. По переписи 1897 г. в России было более 66 тыс. мен-нонитов. Они проповедовали принципы нравственной жизни по образцу первых христиан, соблюдение заповедей, отказ от насилия, в том числе запрет убивать неприятеля на войне, воздержание от светских удовольствий, крещение взрослых и др. Меннониты организуют свою жизнь в форме общин, без храмов, отправляя культ в виде общей молитвы и проповеди. Представлены двумя основными группами — Староменнонитской церковью и Меннонитской братской общиной.
29 Боротъбисты — Украинская партия социалистов-революционеров, образованная
в августе 1919 г. из числа представителей украинских эсеров-коммунистов и социал-де
мократов. Центральным органом была газета «Пролетарская боротьба (борьба)». Члены
данного объединения выступали против Белого движения, включались в борьбу с ним
в составе партизанских отрядов и подполья, сотрудничали с украинскими большевика
ми во Всеукраинском ревкоме. В марте 1920 г. партия самоликвидировалась, и бороть-
бисты влились в ряды КП(б) Украины (более 4 тыс. чел.).
30 Данная сводка — один из важнейших документов текущей статистической отчет
ности об исполнении оперативного приказа № 00447. Всего в НКВД СССР было со
ставлено 36 таких сводок, основанных на телеграфных рапортах, которые поступали из
регионов каждые 5 дней (общая характеристика сводок дана нами в предьщущем томе
настоящего издания — см.: Т. 5 Кн. 1. С. 604—605). 33-я — последняя из сводок, фик
сирующая регулярный прирост результатов «кулацкой» операции; более поздние сводки
(№ 36 датируется 5 сентября 1938 г.) отличаются от нее лишь в незначительных деталях
552

и не учитывают итоговых данных об операции в тех регионах, где деятельность троек продолжалась и после 1 марта 1938 г. Количественные оценки итогов «кулацкой» операции получены нами с учетом дополнительных источников (см. прим. №89 к док. № 144) (прим. Н.Г. Охотина и А. Б. Рогинского).
31 Статья 58 УК РСФСР определяла меры наказания за политические преступления.
Статья 582: «Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на
советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры, влекут за собой высшую меру социальной защиты — расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества».
Статья 587: «Подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы, а равно кооперации, совершенный в контрреволюционных целях путем соответствующего использования государственных учреждений и предприятий или противодействия их нормальной деятельности, а равно использование государственных учреждений и предприятий или противодействие их деятельности, совершаемое в интересах бывших собственников или заинтересованных капиталистических организаций, влекут за собою — меры социальной защиты, указанные в статье 582 настоящего Кодекса».
Статья 58^: «Разрушение или повреждение с контрреволюционной целью взрывом, поджогом или другими способами железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов и иных сооружений или государственного или общественного имущества влечет за собою — меры социальной защиты, указанные в статье 582 настоящего Кодекса».
Статья 58 . «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (статьи 582—58^ настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания, влекут за собой — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев. Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собою — меры социальной защиты, указанные в статье 582 настоящего Кодекса».
Статья 5811: «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собою — меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы».
Статья 5814: »Контрреволюционный саботаж, т.е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, влечет за собою — лишение свободы на срок не ниже одного года, с конфискацией всего или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты — расстрела, с конфискацией имущества» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 27-28, 30-32).
32 Текст «предложения Красноярского крайкома ВКП(б)», ссылка на который содер
жится в решении Политбюро от 16 марта 1938 г., нам неизвестен. Мотивы необходимос
ти выделения новых лимитов подробно изложены в шифротелеграмме и. о. начальника
Красноярского УНКВД Булачева Н.И. Ежову и М.П. Фриновскому от 10 марта, в кото
рой после отчета об исполнении предыдущего лимита сообщалось: «Состоянию сегод
няшний день имеем законченных следственных дел 1200, рассмотрение которых задер
живается отсутствием лимитов. Эта сумма дел падает главным образом на дела северных
районов, где операция связи удаленностью районов (600—1000 км) затянулась. Северные
553

районы являются наиболее засоренными активно действующими контрреволюционными ссыльными элементами различной категории. Из числа готовых [для] рассмотрения: 300 участников вскрытой Енисейском, Казачинском и других районах кулацко-эсеровс-кой организации <...>, 300 организованного контрреволюционного ссыльного элемента Таймырского округа, и церковники Богучанского, Кежемского районов, 150 ДТО арестованных связи очисткой железной дороги, остальные погранрайонов и Усинскому тракту. Прошу ваших распоряжений дополнительном лимите» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1682. Л. 308). Информация о выделении нового лимита и продлении работы тройки была направлена в Красноярское УНКВД 17 марта шифротелеграммой за подписью Шапиро (там же. Д. 85. Л. 540) (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
33 За весь период «кулацкой» операции карельская тройка рассмотрела материалы
на 8428 чел., из них приговорила 8236 чел. (7221 — к расстрелу и 1015 — по 2-й кате
гории). Приговоры по приказу № 00447 выносились тройкой и после 15 апреля 1938 г.
(последнее заседание состоялось 10 ноября, а последний расстрел — 27 ноября, т. е.
через десять дней после официального окончания массовых операций и запрета на
исполнение приговоров троек), однако летние и осенние заседания касались исклю
чительно заключенных Белбалтлага и трудпоселенцев, которые составляли значитель
ную долю осужденных тройкой (3286 чел.). Данные по Карелии, зафиксированные
в 5-дневных сводках (6865 осужденных, из них 5817 по 1-й категории), существенно
отличаются от реальной картины, реконструированной по протоколам тройки (см. Чу-
хин И.И. Карелия—37. Идеология и практика террора. Петрозаводск, 1999. С. 146—147;
Такала И.Р. Финны в Карелии и в России. СПб., 2002. С. 138, 140; на эти же работы опи
раются: Юнге М. и Биннер Р.: Указ. соч. С. 124, 139). Несовпадения могут объясняться
тем, что данные по осуждению заключенных недостаточно последовательно распределя
лись между региональным и лагерным разделом 5-дневных сводок (прим. Н.Г. Охотина
и А.Б. Рогинского).
34 Текст «просьбы Читинского обкома ВКП(б)», ссылка на который содержится в ре
шении Политбюро от 16 апреля 1938 г., нам неизвестен, однако мотивации выделения
новых лимитов достаточно ясно изложены в шифротелеграмме начальника Читинско
го УНКВД Г.С. Хорхорина от 13 апреля: «Ряде районов области, особенно отдаленных
таежных, на приисках, железной дороге еще не изъяты полностью белогвардейско-ку-
лацкие повстанческие элементы, беглое кулачество, уголовники, тоже лагерях Бамлага,
находящихся нашей области и колониях ОМЗ. Прошу разрешить дополнительный ли
мит 3 тыс., из них 2 тыс. первой категории и работу тройки один—полтора месяца. Это
особенно необходимо еще связи объявлением области запретной пограничной зоной»
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 1679. Л. 416). В отправленной вслед за решением Политбю
ро телеграмме начальника секретариата НКВД И. Шапиро разъясняется, что весь лимит
выделен по 1-й категории (там же. Д. 86. Л. 435) (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
^5 См. шифротелеграмму начальника Красноярского УНКВД А.П. Алексеенко Н.И. Ежову и М.П. Фриновскому от 15 апреля 1938 г.: «Всего приказу № [00]447 начала операции осуждено 13 547, из них 1 категории — 8452, 2 категории — 5095. Полученный марте дополнительный лимит 1500 чел. использован полностью, осуждено первой категории 1250, второй 180 дел рассмотрено на кулацкий белогвардейский элемент главным образом северных районов края Игарки и Богучаны и желдороге. Помимо этого на 15 апреля имеется законченных следственных дел 500 человек сверх лимита. <...> Исходя этого прошу дополнительно представить лимит первой категории Зтыс. человек продлить работу тройки до 1 июня» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1679. Л. 334). Лимит от 28 апреля был последним, выделенным Красноярскому краю. Тройка закончила работу точно в обозначенный Политбюро срок, проведя свое последнее заседание 15 июня. Общее число осужденных по «кулацкой» операции в Красноярском крае, по данным протоколов красноярской тройки, было не менее 17 059 чел., из которых 11 620 расстреляно (эти цифры, сообщенные нам сотрудниками красноярского «Мемориала» С. Сиротининым и А. Бабием, не учитывают данные двух протоколов, не найденных в архиве местного УФСБ). В 5-дневных сводках приводится итоговая цифра 11 606 чел. (6906 — по 1-й категории), однако в них не учитывается выделение и исполнение двух последних лимитов (в работе М. Юнге и Р. Биннера эти лимиты учитываются, но указы-
554

ваемое число осужденных — 16 350 чел. определяется простым сложением выделенных лимитов: Указ. соч. С. 127) (прим. Н.Г. Охотина и А. Б. Рогинского).
36 После выделения лимитов по решению Политбюро от 31 января 1938 г. (Зтыс.
чел. по 1-й и 500 по 2-й категориям для Иркутской области — см. док. № 4) Иркутское
УНКВД, а затем и обком ВКП(б), неоднократно обращались в Москву с запросами о до
полнительном лимите (см., например, телеграмму начальника УНКВД Б.А. Малышева
от 9 марта — ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1678. Л. 799—801). Решение Политбюро от
29 апреля было ответом на эти обращения, впрочем, не последним (см. док. № 25).
37 Текст «предложения Свердловского обкома ВКП(б)», ссылка на который содер
жится в решении Политбюро от 5 мая 1938 г., нам неизвестен. В марте—апреле то
го же года начальник областного УНКВД Д.М. Дмитриев не менее трех раз обращался
к Н.И.Ежову и М.П. Фриновскому с запросами о дополнительном лимите на 900 чел.
по 1-й категории для рассмотрения на тройке дел «низовки эсеров, меньшевиков, анар
хистов» (см., например: ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1679. Л. 819, 408). Насколько нам
известно, лимит от 5 мая был последним, выделенным Свердловской области в 1938 г.
Запрос нового начальника УНКВД М.П. Викторова от 26 июля о дополнительном ли
мите на 4 тыс. чел. по 1-й и 6 тыс. чел. по 2-й категории (там же. Д. 1682. Л. 19) удов
летворен не был. По нашим данным, итоговая цифра осуждения по «кулацкой» опера
ции в Свердловской области приближается к 20 тыс. (19 619 чел., в том числе 11 840
по 1-й категории). В 5-дневных сводках отражено осуждение 18 527 чел. (10 748 по 1-й
категории), в литературе упоминается цифра 13 500 чел., полученная суммированием
части известных лимитов (Юнге М., Биннер Р. Указ. соч. С. 130—131) (прим. Н.Г. Охотина
и А.Б. Рогинского).
38 К осуждениям по лимиту от 10 мая 1938 г. омская тройка приступила только че
рез месяц — задержка была связана со сменой руководства УНКВД. Под председатель
ством нового начальника УНКВД ЗА. Волохова тройка, в точном соответствии с ли
митом, приговорила к расстрелу 1 тыс. чел. (на заседаниях 10, 11 и 27 июня). В Москву
об исполнении лимита было доложено 1 июля (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1682. Л. 652).
Итоговые цифры осуждения по «кулацкой» операции в Омской области, отраженные
в 5-дневных сводках, не полны: в число 22 865 чел., из которых по 1-й категории осуж
дено 14 850, не попали результаты исполнения последнего лимита. По реконструкции
В.М. Самосудова, основанной на исследовании протоколов тройки, общее число осужден
ных — 23 514 чел., в том числе 15 349 чел. расстреляно (Самосудов В.М. Большой террор
в Омском Прииртышье. 1937—1938. Омск, 1998. С. 160—161, 241). Имеющиеся материалы
приводят нас к схожим результатам: всего осуждено 23 515 чел., из них 15 399 к ВМН. Еще
одну близкую цифру, являющуюся пересчетом данных В.М. Самосудова, приводят
М. Юнге и Р. Биннер — 23 714 чел., из них 15 431 по 1-й категории (Указ. соч. С. 130)
(прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
3^ Вероятно, это был последний лимит, предоставленный Ростовской области. По достоверным данным, в течение всей «кулацкой» операции Ростовской области было выделено лимитов на 15 тыс. чел., в том числе по 1-й категории — на 9 тыс. Итоговые результаты операции в области: осуждено 15 893 чел., из них по 1-й категории — 9692 чел. (что более, чем на 2 тыс. превышает данные пятидневных сводок). Однако существует некоторая вероятность, что общая цифра осуждений может увеличиться еще на 2,5 тыс. (в конце сентября 1938 г. новый начальник УНКВД Д.Д. Гречухин запрашивал центр о «завершающем» лимите на 2669 чел.) (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского)
40 Постановление СНК СССР «О мероприятиях по подъему урожайности и улучшению качества волокна и семян льна-долгунца» от 3 апреля 1938 г. указывало, что из-за вредительской деятельности врагов народа, которые неравномерно планировали посевы льна, нарушали севообороты, агротехнические правила, саботировали машинное теребление и проч., в течение ряда лет не выполнялись мероприятия по поднятию урожайности льна. В целях подъема урожайности постановление определяло ряд мероприятий по улучшению семенного дела, агротехники и техническому вооружению льноводных МТС и колхозов (СЗ СССР. 1938. № 15. Ст. 94).
555

41 Имеется в виду постановление Президиума ЦИК СССР «О порядке восста
новления в избирательных правах детей кулаков» от 17 марта 1933 г., в котором ука
зывалось, что «дети высланных кулаков, как находящиеся в местах ссылки, так
и вне ее, и достигшие совершеннолетия, восстанавливаются в избирательных правах
районными исполнительными комитетами по месту их жительства при условии, что они
занимаются общественно-полезным трудом и добросовестно работают» (СЗ СССР. 1933.
№21. Ст. 117).
42 Речь идет о III разделе Примерного устава сельхозартели, принятого II Всесоюзным
съездом колхозников-ударников и утвержденного СНК СССР и ЦК ВКП(б) 17 февраля
1935 г., в котором определялись средства производства колхозов и колхозников. Согласно
статье 5 раздела, каждый колхозный двор в зерновых и других земледельческих районах
«может иметь в личном пользовании корову, до 2 голов молодняка рогатого скота, 1 сви
номатку с приплодом или, если правление колхоза найдет необходимым, 2 свиноматки
с приплодом, до 10 овец и коз вместе, неограниченное количество птицы и кроликов
и до 20 ульев».
В земледельческих районах с развитым животноводством (куда относилась и восточная часть Восточной Сибири) колхозный двор может иметь 2—3 коровы и, кроме того, молодняк, от 2 до 3 свиноматок с приплодом, от 20 до 25 овец и коз, неограниченное количество птицы и кроликов и до 20 ульев (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
43 Статья 13 Устава сельхозартели говорит об организации труда в артели. Все рабо
ты должны были производиться личным трудом ее членов. Допускалось привлечение на
сельхозработы по найму только лиц, обладающих специальными знаниями (агрономы,
инженеры, техники и т.д.) (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
44 Ср. разъяснения Н.И. Ежова по вопросу о конфискации оленей в его телеграм
ме начальнику Красноярского УНКВД А.П. Алексеенко от 2 августа 1938 г.: «Вам раз
решается конфисковывать оленей у семей репрессированных и передать этих оленей
местным оленеводческим колхозам. В каждой семье репрессированных оставить такое
количество оленей, которое должно обеспечить семье передвижение по тундре во время
кочевок и удовлетворить личные потребности на стоянках в зимнее время, но не вы
ше 30—40 голов. Результат исполнения донесите» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 87. Л. 542)
(прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
45 Состоялось ли формальное утверждение на Политбюро нового состава трой
ки по Ростовской области, нам неизвестно (в известных протоколах вопрос, постав
ленный запиской М.П. Фриновского от 21 мая 1938 г., не отражен). Однако известно,
что 31 мая Г.А. Лупекин представил на утверждение Фриновского несколько иной со
став тройки: вместо Тошина был заявлен пом. начальника УНКВД Григорьев. В таком
составе тройка была утверждена Ежовым 2 июня (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1681.
Л. 906—907) и проработала до 7 июля, когда Лупекин был арестован (прим. Н.Г. Охотина
и А. Б. Рогинского)
4^ Тройки «по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах» (в документах НКВД также — «паспортные тройки», «милицейские тройки», «тройки УНКВД», «тройки УРКМ», «тройки по СВЭ», «обьиные тройки») были образованы по приказу НКВД СССР № 00192 от 27 мая 1935 г. при всех НКВД/УНКВД центрального подчинения. Права этих троек были существенно расширены по сравнению с их прямыми предшественниками — «паспортными тройками», действовавшими в 1933—1934 гг. на основании циркуляра ОГПУ №96 от 13 августа 1933 г. По приказу № 00192 1935 г. и другим директивам, изданным в его развитие (ср., напр., совместное указание Ягоды и Вышинского от 29 июня 1935 г., приказ НКВД № 00419 «Об извращениях в работе троек» от 27 ноября 1935 г. и др.), тройки рассматривали дела о лицах как имевших, так и не имевших ранее судимости, не занятых «общественно-полезным трудом», не имевших определенного места жительства и связанных «с уголовно-преступной средой», о профессиональных нищих и о нарушителях паспортного режима, а также — в течение короткого периода — о спекулянтах (на основании приказа НКВД № 00251 от 23 июля 1936 г. «Об усилении борьбы со спекуляцией»). Председателем тройки являлся начальник УНКВД или его заместитель, членами — начальник УРКМ
556

и начальник того отдела, чьи дела разбирались на очередном заседании. Обязательным было не только участие в заседаниях прокурора, но и его подпись под протоколами тройки. На заседаниях дела, как правило, должны были рассматриваться в присутствии арестованных (в ряде случаев предусматривалось заочное рассмотрение дел).
В эпоху «массовых операций» 1937—1938 гг. «милицейские тройки» и тройки, образованные по приказу № 00447, действовали параллельно, при этом, согласно циркуляру №61 от 7 августа 1937 г. предписывалось дела «уголовников-рецидивистов, не порвавших с уголовным миром» рассматривать на тройках, созданных по приказу № 00447, а «милицейским тройкам» следовало сосредоточиться «на делах беспаспортных лиц, не имеющих постоянного места жительства и не занимающихся полезным трудом».
Публикуемый приказ №00319 и прилагавшаяся к нему инструкция, подписанная М.П. Фриновским и А.Я. Вышинским, несколько расширяли, в сравнении с приказом № 00192 (1935 г.), список «контингентов», дела которых имели право рассматривать «милицейские тройки»: были добавлены притоносодержатели, скупщики краденого, хулиганы-рецидивисты («в случае совершения ими хулиганства, вызывающего необходимость привлечения их снова в уголовном порядке») и воры-рецидивисты, «уличенные в конкретных преступлениях, хотя и имеющие определенное местожительство и прикрывающиеся работой на предприятиях, заводах и учреждениях». В остальном приказ не вносил ничего принципиально нового в работу «милицейских троек». Как представляется, непосредственным толчком к его появлению были: а) повсеместное ужесточение паспортного режима и общего социального контроля, особенно в городах и пограничных территориях и б) рост уголовной преступности в 1937 г.—начале 1938 гг. (несмотря на массовые аресты так называемых «уголовников» в рамках «кулацкой» операции).
В начале 1938 г. Ежов приказал проинспектировать работу милиции в наиболее «засоренных по преступности» районах — в республиках Закавказья и в нескольких других регионах. В результате этих инспекций, сделавших выводы об ослаблении работы «милицейских троек» после начала действия приказа № 00447, о том, что «борьба с уголовной преступностью на протяжении 1937 г. почти не велась», что «в большинстве районов о приказе № 00192 не знают» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 3. Л. 12), и появился публикуемый приказ, представлявший собой, скорее всего, очередную попытку НКВД активизировать борьбу с уголовной преступностью традиционными чрезвьиайными мерами. И хотя в приказе содержалось прямое указание «не допускать производства массовых операций или кампанейства», фактически он санкционировал именно «массовую операцию», схожую с операциями по известным оперативным приказам (№№ 00447, 00485 и др.), но только направленную на другие «контингенты» и проводимую по линии не УГБ, а УРКМ. В некоторых отношениях эта операция была даже более откровенной и циничной — см. содержавшееся в п. 6 приказа прямое запрещение ссылаться на статьи Уголовного кодекса как на правовую базу осуждения, ограничиваясь в процессуальных документах указанием лишь на «категорию» — «СВЭ» (социально-вредный элемент) и номер приказа НКВД.
«Милицейские тройки», как и другие виды троек, были ликвидированы совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» от 17 ноября 1938 г. (приказ № 00319 был отменен приказом № 00762 от 26 ноября 1938 г.). В акте приема-передачи дел по НКВД СССР, который Л.П. Берия направил И.В.Сталину 29января 1939г., говорилось, что «были приговорены около 200 тыс. человек сроком до пяти лет через так называемые милицейские тройки, существование которых не было узаконено» (цит. по: Чухин И.И. Указ. соч. С. 81). Названная в этом документе цифра вызывает серьезные сомнения. Судя по неполным данным ежемесячной статистической отчетности органов НКВД, Особое совещание только с января 1937 г. по апрель 1938 г. утвердило решений «милицейских троек» более чем на 300 тыс. человек. Всего же за период 1937—1938 гг. эти тройки осудили, по-видимому, не менее 420—450 тыс. человек. Как и в случае с тройками по приказу № 00447, подлинные цифры здесь могут быть получены только в результате изучения протоколов троек в местных архивах. В большинстве своем осужденные «милицейскими тройками» должны были бы подлежать реабилитации, однако вследствие «неполитического» характера обвинений процесс реабилитации на них не распространился (прим. Н.Г. Охотина и А. Б. Рогинского).
557

47 Имеется в виду директива СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О прекращении массовых
выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения»
от 8 мая 1933 г., согласно которой выселение крестьян допускалось только в индивиду
альном порядке в отношении тех хозяйств, главы которых ведут активную борьбу против
колхозов и организуют отказ от сева и заготовок. Всего по 14 регионам СССР разреша
лось выслать 12 тыс. хозяйств. Аресты могли производиться только органами прокура
туры, ОГПУ или начальниками милиции; запрещалось заключение под стражу до суда
за маловажные преступления. Максимальное количество лиц, находящихся в местах за
ключения, не должно было превышать 400 тыс. чел. (Трагедия советской деревни... Т. 3.
1930-1933. М., 2001. С. 746-750).
48 Имеется в виду приказ Прокурора СССР № 410 от 22 апреля 1938 г. о меропри
ятиях по проведению в жизнь постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 19 апреля
1938 г. (о нарушениях Устава сельхозартели и других советских законов).
В приказе № 410 предлагалось в связи с опубликованием 20 апреля 1938 г. постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 19 апреля 1938 г. «О запрещении исключения колхозников из колхозов», «О неправильном распределении доходов в колхозах» и «О налогах и других обязательствах в отношении единоличных хозяйств» всем органам прокуратуры «установить систематический контроль за неуклонным и точным проведением в жизнь всех требований, указанных в постановлениях СНК СССР и ЦК ВКП(б)».
Лиц, виновных в нарушении постановления «О запрещении исключения колхозников из колхозов», привлекать к суду как уголовных преступников по статьям 109 и 110 УК РСФСР (см. прим. 65, 67) и соответствующим статьям УК других союзных республик, а «при наличии контрреволюционного характера такого рода незаконной практики—по статье 58-7 УК РСФСР (см. прим. 31) и соответствующим статьям УК других союзных республик».
Лиц, виновных в незаконном расходовании колхозных средств, привлекать к уголовной ответственности, «квалифицируя эти преступления по 3 части закона от 7 августа 1932 г. (см. прим. 75) и по статье 58-7 УК РСФСР..» (ГА РФ. Ф. 8131. On. 42лс. Д. 31. Л. 94-100).
4^ Статья 17 Примерного устава сельхозартели устанавливала: «За бесхозяйственное и нерадивое отношение к общественному имуществу, за невыход без уважительных причин на работу, за недоброкачественную работу и за другие нарушения трудовой дисциплины и устава правление налагает на виновных взыскания, согласно правилам внутреннего распорядка, например: переделать недобросовестную работу без начисления трудодней, предупреждение, выговор, порицание на общем собрании, занесение на черную доску, штраф в размере до 5 трудодней, перемещение на низшую работу, временное отстранение от работы.
В тех случаях, когда все принятые артелью меры воспитания и наказания оказываются недействительными, в отношении неисправимых членов артели правление ставит перед общим собранием вопрос об их исключении из артели» (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
50 Статья 7 Примерного устава сельхозартели определяла правила приема в члены
артели. В статье 7 говорилось, что в члены артели могут вступить все трудящиеся, до
стигшие 16-летнего возраста, за исключением кулаков и лиц, лишенных избирательных
прав. Исключение из этого правила допускалось «для тех детей лишенцев, которые в те
чение ряда лет занимаются общественно-полезным трудом и добросовестно работают»,
а также «для тех бывших кулаков и членов их семейств, которые, будучи высланы за
противосоветские и противоколхозные выступления, в местах новых поселений в тече
ние 3 лет своей честной работой и поддержкой мероприятий советской власти показали,
что они исправились».
Крестьяне-единоличники, продавшие своих лошадей в течение последних 2 лет перед вступлением в артель и не имеющие семян, принимаются в артель при условии обязательства внести из своих доходов с рассрочкой до 6 лет стоимость лошади и семена натурой (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
51 Сравнительные данные об арестованных за апрель—май 1938 г. не позволяют судить
о тенденции репрессий в первой половине 1938 г., так как в них отсутствуют сведения
за январь—март. Кроме того, нет данных о социальном составе арестованных, поэтому
558

необходимо привлечение других материалов органов НКВД и Прокуратуры СССР для выяснения масштабов репрессий в деревне.
52 Статья 162 УК РСФСР гласила: «Тайное похищение чужого имущества (кража)
влечет за собой:
...г) совершенное частным лицом из государственных и общественных складов, вагонов, судов и иных хранилищ или в указанных в предыдущем пункте местах общественного пользования, путем применения технических средств или по сговору с другими лицами или неоднократно, а равно совершенное хотя бы и без указанных условий лицом, имевшим специальный доступ в эти склады или их охранявшим, или во время пожара, наводнения или иного общественного бедствия, — лишение свободы на срок до двух лет или исправительно-трудовые работы на срок до одного года» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 81-82).
53 В приказе № 637 подтверждались указания, содержащиеся в приказе № 410,
и обязывались прокуроры в спецдонесениях «не ограничиваться ссылкой на конкрет
ные факты нарушений, но указывать, когда нарушения совершены, когда принесен про
тест, когда протест был рассмотрен, какое последовало решение, как и когда реагирова
ли обл (край) прокуроры в случае отклонения протеста» (ГА РФ. Ф. 8131. On. 42лс. Д. 31.
Л. 94-100, 390).
54 Речь идет о приказе № 413 от 23 апреля 1938 г. «О надзоре органов прокуратуры
за законностью при проведении выборов в Верховные Советы союзных и автономных
республик». Предлагалось прокурорам союзных и автономных республик, краев, об
ластей, округов и районов, железнодорожного и водного транспорта, военных округов
и прокурорам лагерей оказывать помощь местным Советам и избирательным комисси
ям в «успешном проведении всех подготовительных работ по предстоящим выборам».
Органы прокуратуры должны установить систематическое наблюдение за точным испол
нением избирательного закона РСФСР и соответствующих законов других союзных рес
публик. Народные суды должны в 3-дневный срок рассматривать жалобы избирателей.
Обо всех нарушениях избирательного закона и принятых мерах по их устранению орга
ны прокуратуры должны сообщать Прокурору СССР спецдонесениями (ГА РФ. Ф. 8131.
On. 42лс.Д. 31. Л. 107-109).
55 Статья 2 Примерного устава сельхозартели посвящена земле, в том числе выделя
емой в личное пользование колхозного двора. Размеры приусадебной земли, находящей
ся в личном пользовании колхозного двора (не считая земли под жилыми постройками),
«могут колебаться от 1/4 га до 1/2 га, а в отдельных районах до 1 га в зависимости от об
ластных и районных условий, устанавливаемых народными комиссариатами земледе
лия союзных республик на основе указаний Народного комиссариата земледелия Союза
ССР» (СЗ СССР. 1935. № П. Ст. 82).
56 Статья 3 Примерного устава сельхозартели гласила, что единый земельный массив
артели не должен уменьшаться. Наделение землей выбывших членов артели запреща
лось, они могли получить землю лишь из свободных земель государственного земельного
фонда (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
57 В статье 8 Примерного устава сельхозартели установлено, что исключение колхоз
ника из артели может быть произведено только по решению общего собрания членов ар
тели, на котором присутствует не меньше 2/з общего числа членов артели. В случае обжа
лования членом артели постановления об его исключении в районный исполнительный
комитет советов, вопрос решается окончательно президиумом райисполкома в присутст
вии председателя правления артели и жалобщика (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
58 В статье 9 Устава сельхозартели говорилось, что вступающие в артель должны вне
сти денежный вступительный взнос в размере от 20 до 40 руб. на двор в зависимости от
мощности их хозяйства, который зачислялся в неделимый фонд артели (СЗ СССР. 1935.
№ 11. Ст. 82).
5^ Статья 11 Устава сельхозартели посвящена средствам артели. Из получаемых артелью урожая и продуктов животноводства артель:
559

а) выполняет свои обязательства перед государством по возврату семенных ссуд, рас
плачивается натурой с МТС за ее работу и выполняет договоры о контрактации;
б) засыпает семена для посева и фураж для скота, а также для страховки от неурожая
создает неприкосновенные фонды;
в) создает фонды помощи инвалидам и старикам, колхозникам, временно потеряв
шим трудоспособность и на содержание детских яслей и сирот;
г) выделяет часть продуктов для продажи государству или на рынок;
д) остальную массу урожая и продуктов животноводства артель распределяет между
членами артели по трудодням (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
6° Статья 12 Примерного устава сельхозартели устанавливала порядок распределения денежных доходов колхоза, который: а) уплачивает установленные законом налоги и страховые платежи; б) производит необходимые расходы на текущие производственные нужды (ремонт сельхозинвентаря, лечение скота и т.п.); в) покрывает административно-хозяйственные расходы артели, но не более 2% денежных доходов; г) выделяет средства на культурные нужды; д) пополняет неделимый фонд колхоза (на покупку сельхозинвентаря, скота, строительных материалов и др.), отчисляя от 10 до 20% денежных доходов; е) оставшуюся сумму денежных доходов распределяет колхозникам на трудодни (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
6* Статья 14 Примерного устава сельхозартели определяла порядок организации труда в колхозе, в частности, создание производственных бригад (полеводческих, животноводческих), за которыми закреплялись земельные участки, сельхозинвентарь, рабочий скот и хозяйственные постройки; за животноводческими бригадами — продуктивный скот, инвентарь и тягло, а также животноводческие постройки.
Полеводческие бригады выделялись на срок не менее полного севооборота, а животноводческие — на срок не менее 3 лет (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
62 В статье 15 Примерного устава сельхозартели речь идет об организации сельскохозяйственных работ в колхозах на основе сдельщины. Правление артели разрабатывает и общее собрание колхозников утверждает нормы выработки и расценки каждого вида работы в трудоднях. Распределение доходов артели между ее членами производится по количеству выработанных каждым членом артели трудодней (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
^ В статье 18 Устава сельхозартели говорилось, что всякое расхищение общественной и государственной собственности, «вредительское отношение к имуществу и скоту артели и машинам МТС рассматривается как измена общему делу колхоза и помощь врагам народа». Лица, виновные в таком преступлении, предаются суду «для наложения наказания по всей строгости законов рабоче-крестьянского государства» (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
64 Статья 16 Устава сельхозартели посвящена оплате труда колхозников. В ней говорилось, что денежный аванс мог быть выдан члену артели в течение года в размере не более 50% суммы, причитающейся ему за работу.
Натуральные авансы выдаются членам артели с начала молотьбы в размере 10—15% намолоченного хлеба (СЗ СССР. 1935. № 11. Ст. 82).
^5 В статье 109 УК РСФСР говорилось: «Злоупотребление властью или служебным положением, т.е. такие действия должностного лица, которые оно могло совершить единственно благодаря своему служебному положению и которые, не вызываясь соображениями служебной необходимости, имели своим последствием явное нарушение правильной работы учреждения или предприятия или причинили ему имущественный ущерб, или повлекли за собой нарушения общественного порядка или охраняемых законами прав и интересов отдельных граждан, если эти действия совершались должностным лицом систематически или из соображений корыстных, или иной личной заинтересованности, или хотя бы и не повлекли, но заведомо для должностного лица могли повлечь за собой тяжелые последствия, влечет за собою — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.
Примечание 1. Под должностными лицами разумеются лица, занимающие постоянные или временные должности в государственном (советском) учреждении, предприятии,
560

а равно в организации или объединении, на которые возложены законом определенные обязанности, права и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, профессиональных или других общегосударственных задач.
Примечание 2. Должностные лица профессиональных союзов за совершенные ими служебные преступления (растрата, взятка и т. д.), если они привлечены к ответственности по постановлениям профессиональных союзов, отвечают как за преступления должностные» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 62—63).
66 Статья 79 УК РСФСР гласила: «Умышленное истребление или повреждение имущества, принадлежащего государственным учреждениям или предприятиям, а также общественным (кооперативным, профессиональным и т.п.) организациям, в том числе электропроводов, средств связи и т.п., — лишение свободы или исправительно-трудовые работы на срок до одного года. Те же действия, если установлено неоднократное их совершение или если в результате их последовала приостановка или перерыв производства, или причинен другой тяжелый ущерб государству, — лишение свободы на срок до пяти лет с конфискацией имущества или без таковой» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 48-49).
^ Статья 110 УК РСФСР гласила: «Превышение власти или служебных полномочий, т.е. совершение действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных законом совершившему их, при наличии признаков, предусмотренных в предыдущей статье (ст. 109. — Ред.), — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.
Если же превышение власти или полномочий сопровождалось, сверх того, насилием, применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями,— лишение свободы на срок не ниже двух лет (31 октября 1927г. (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 63-64).
68 Оперативный приказ НКВД СССР от 20 сентября 1937 г. № 00593 — об операции
по репрессированию «харбинцев» — бывших служащих Китайско-Восточной ж.д. и ре
эмигрантов Манчжоу-Го. В приказе на основании агентурно-оперативных материалов
НКВД утверждалось, что выехавшие в СССР харбинцы в подавляющем большинстве
в прошлом являлись белыми офицерами, полицейскими, жандармами, участниками раз
личных эмигрантских шпионско-фашистских организаций и в большинстве своем при
надлежали к агентуре японской разведки, которая на протяжении ряда лет направляла
их в СССР для террористической, диверсионной и шпионской деятельности. В связи
с этим приказом предписывалось с 1 октября 1937 г. приступить к широкой опера
ции по ликвидации диверсионно-шпионских и террористических кадров харбинцев на
транспорте и в промышленности. Были определены категории лиц, подлежащие аресту,
порядок проведения операции, принципы разбивки арестованных по мере выявления
их виновности на две категории: 1) подлежащих расстрелу; 2) подлежащих заключению
в тюрьмы и лагеря сроком от 8 до 10 лет. Срок завершения операции был определен
25 декабря 1937 г. (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 1. Д. 389. Л. 160-169).
69 Постановление СНК СССР № 775 от 23 июня 1938 г. «Об уборке урожая 1938 г.»
указывало на недостатки в уборке урожая предыдущего года и обязывало Наркомзем
СССР, Наркомсовхозов СССР, Наркомпищепром СССР, совнаркомы республик, кра
евые, областные и районные исполнительные комитеты, директоров МТС, совхозов
и председателей колхозов провести комплекс мероприятий «для образцового проведения
уборки урожая» в текущем году (ГА РФ. Ф. Р-5446. On. 1. Д. 146. Л. 339—350).
™ Статья 55 УК РСФСР гласила: «Не имеющими судимости признаются:
а) лица, по суду оправданные;
б) лица, условно-осужденные, которые в течение назначенного судом испытательно
го срока не совершили нового, не менее тяжкого, преступления;
в) лица, приговоренные к лишению свободы на срок не свыше шести месяцев или ко
всякой иной более мягкой мере социальной защиты, которые в течение трех лет со дня
отбытия примененной к ним соответствующей меры социальной защиты не совершили
нового, не менее тяжкого, преступления, а равно приговоренные к лишению свободы на
срок свыше шести месяцев, но не более трех лет, которые не совершили нового, не менее
тяжкого, преступления в течение шести лет (Уголовный кодекс РСФСР. М.у 1938. С. 24).
561

71 Один из самых масштабных за весь период «кулацкой операции» лимит сто
ит в ряду чрезвычайных репрессивных мер, принятых для «ликвидации последствий
изменнической деятельности ГС. Люшкова», бежавшего в Японию 13 июня 1938 г.
С предложением о предоставлении дополнительного лимита и организации в ДВК
областных троек к Ежову обратился Фриновский уже в первой своей разверну
той телеграмме от 2—4 июля из Хабаровска, куда он отправился для инспекции ДВК
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1682. JI. 617—618). В течение июля он продолжал энергич
но настаивать на этом своем предложении. Ср. в телеграмме от 27 июля: «...просил
утвердить для ДВК лимит на 15 тыс. человек по первой категории и 5 тыс. по второй.
По данным не совсем еще полного оперативного учета краевых и областных аппаратов
НКВД подлежат репрессированию около 16 тыс. Из них: бывших белых и карателей
1669, кулаков и бывших торговцев 5219, участников повстанческо-кулацких и казачьих
организаций 1179, участников правотроцкистских организаций 761, шпионов и подоз
реваемых шпионаже 2148, сектантов и церковников 777, контрабандистов-профессио
налов 574, бывших бандитов и бандпособников 331, бывших чиновников белого пра
вительства, полицейских и жандармов 89, антисоветского элемента 2570, рецидивистов
и уголовников 189. Репрессирование указанных элементов задерживается причине от
сутствия решения по лимитам. Проведение же операции не имея этого решения при
ведет только к чрезмерной перегрузке тюрем. Между тем, задержка операции условиях
ДВК, где, как я уже сообщал, кишмя кишит белогвардейская и прочая антисоветская
нечисть — нетерпима. По этим соображениям прошу ускорить ответ на мой вопрос по
лимитам» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1683. Л. 637).
28 июля текст этой телеграммы был расшифрован в НКВД, 29 июля вместе с сопроводительной запиской он был направлен Сталину, а еще через день было принято публикуемое решение и сразу же сообщено в Хабаровск (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 87. Л. 523). 8 августа Ежов утвердил состав краевой тройки (Горбач, Соболев, Альперин), 10 августа новая тройка провела первое свое заседание, рассмотрев на нем, по сообщению Горбача от 11 августа, дела на 1431 человек (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 87. Л. 577; там же. Д. 70. Л. 354). Насколько можно понять из разрозненных источников, последний лимит для ДВК не был исполнен полностью, однако точными сведениями на этот счет мы, к сожалению, не располагаем.
Ход массовых операций в ДВК, вообще, одно из самых темных мест в истории репрессий 1937—1938 гг., и оценки количественных итогов «кулацкой операции» в регионе пока остаются весьма расплывчатыми. Известные нам лимиты, выделенные в ДВК, составляют всего 42 тыс. чел., считая заключенных (М. Юнге и Р. Биннер оперируют цифрой лимитов в 36 тыс. чел., отождествляя эту далеко не полную цифру с числом осуждений — Указ. соч. С. 126). По 5-дневным сводкам число осужденных тройками в ДВК по состоянию на 5 сентября равнялось 21 134 чел. (18 638 по 1-й категории), однако очевидно, что в сводках не учитывались ни часть лагерных расстрелов, ни сами поздние лимиты и осуждения. Анализ других источников дает значительный рост общих цифр осуждения, при этом возможные оценки колеблются в интервале от 49 250 (36 250 к ВМН) до 64 250 чел. (46 250 к ВМН) (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
72 Статья 54 УК РСФСР гласила: «В случае совершения условно осужденным в тече
ние испытательного срока нового преступления суду предоставляется право либо присо
единять назначенную условно меру социальной защиты полностью или частично к ме
ре социальной защиты, назначенной по новому делу, либо применить к осужденному
только меру социальной защиты, назначенную по второму приговору. В первом случае
срок лишения свободы в общей сложности не должен превышать десятилетнего, а срок
исправительно-трудовых работ — годичного (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 24).
73 Статья 111 УК РСФСР гласила: «Бездействие власти, т.е. невыполнение должност
ным лицом действий, которые оно по обязанности своей службы должно было выпол
нить, при наличии признаков, предусмотренных ст. 109, а равно халатное отношение
к службе, т.е. небрежное или недобросовестное отношение к возложенным по службе
обязанностям, повлекшее за собой волокиту, медленность в производстве дел и отчет
ности и иные упущения по службе, при наличии тех же признаков, — лишение свободы
на срок до трех лет».
562

Статья 112 УК РСФСР гласила: «Злоупотребление властью, превышение или бездействие власти и халатное отношение к служебным обязанностям, если в результате их последовал развал руководимого должностным лицом центрального аппарата управления или таких же хозяйственных государственных аппаратов производства, торговли, кредита и транспорта, — лишение свободы на срок не ниже двух лет.
Во всех остальных случаях злоупотребления властью или служебным положением, превышения власти или служебных полномочий, бездействия власти и халатного отношения к обязанностям, не подпадающих под признаки настоящей и предыдущих (109— 111) статей, — исправительно-трудовые работы на срок от одного месяца или увольнение от должности, или лишение на срок до двух лет права занятия руководящей или ответственной должности, или возложение обязанности возместить причиненный вред, или общественное порицание» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 64—65).
74 Имеется в виду постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране
имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении обще
ственной (социалистической) собственности» (СЗ СССР. 1932. № 62. Ст. 360).
75 Речь идет о разделе III постановления ЦИК и СНК СССР «Об охране имущест
ва государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной
(социалистической) собственности» от 7 августа 1932 г., где предлагалось: «Повести ре
шительную борьбу с теми противообщественными кулацко-капиталистическими эле
ментами, которые применяют насилия и угрозы или проповедуют применение насилия
и угроз к колхозникам с целью заставить последних выйти из колхоза, с целью насиль
ственного разрушения колхоза. Приравнять эти преступления к государственным пре
ступлениям».
Предлагалось применять в качестве меры судебной репрессии по таким делам «лишение свободы от 5 до 10 лет с заключением в концентрационный лагерь». Амнистия к «преступникам, осужденным по этим делам» не применялась (СЗ СССР. 1932. № 62. Ст. 360).
7*> Запрос от 25 августа не был последней просьбой из Иркутска. 6 октября к Н.И. Ежову вновь обратился начальник Иркутского У НКВД Б. А. Малышев: «...прошу Вашего разрешения на дополнительный лимит тройки. Лимит крайне необходим для очистки промпредприятий оборонного значения, железной дороги, совхозов и северных районов области. Довыявлено кулацко-белогвардейского элемента, в порядке приказа [№] 00447, из которых арестовано и содержится под стражей в области свыше 3 тыс. человек, из них рассмотрено тройкой на злостного контрреволюционного элемента свыше 1500 человек. Кроме того, имеются на территории области лагеря, которые исключительно засорены белогвардейско-шпионским и другим контрреволюционным элементом, где нужно оперировать по первой категории 500—600 чел. На все это прошу разрешить лимит по первой категории 1500 и по второй — 2 тыс. Ваше решение прошу сообщить по телеграфу» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1674. Л. 15—16). Решения по запросам от 25 августа и 6 октября нам неизвестны. Большинство региональных запросов этого времени получали отказ или оставались без ответа. В тоже время, судя по изданным «Книгам памяти» Иркутской области, заседания областной тройки проходили еще в конце августа — начале сентября 1938 г. На этом основании М. Юнге и Р. Биннер делают вывод, что, по крайней мере, запрос 28 августа был удовлетворен (Указ. соч. С. 127, 142—143), однако, зная устойчивую традицию иркутской тройки выносить приговоры, не дожидаясь лимита, этот вывод можно оспорить. Сумма известных нам лимитов по Иркутской области составляет 16 тыс. чел. (из них 11 100 по 1-й категории). 5-дневные сводки на начало сентября дают цифру осуждений 15 302 чел. (в том числе 10 269 к ВМН). По нашим данным количество осужденных по «кулацкой операции» в Иркутской области было несколько выше и могло составлять 17 633 чел. (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского).
77 Решение Политбюро от 29 августа 1938 г. — последнее из известных нам лимитных решений по приказу № 00447. Информация в Читу о дополнительном лимите была направлена 31 августа (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 88. Л. 64). Известная на сегодняшний день сумма лимитов, выделенных для Читинской области, составляет 15 500 чел., в том
563

числе 12 400 чел. по 1-й категории. С анализом исполнения этих лимитов дело обстоит сложнее, поскольку мы пока не располагаем достоверными сведениями о реализации последнего лимита (данные 5-дневных сводок, где общая цифра осужденных к началу сентября 1938 г. равна 12 500 чел., приговоры по этому лимиту не учитывают вовсе). Однако, учитывая трехмесячный срок работы тройки, можно предположить, что лимит, выделенный 29 августа, был исчерпан полностью. Тем самым, можно с некоторой степенью уверенности говорить о 15,5 тыс. чел., как о «верхнем» пределе при оценке количества приговоров по «кулацкой операции» в Читинской области (при этом по 1-й категории было, вероятно, приговорено 11 765 чел.) (прим. Н.Г. Охотина и А. Б. Рогинского).
78 Это была не первая попытка получить специальный лимит для «очистки» Кемеровского промышленного района — ср. аналогичную просьбу в телеграмме начальника Новосибирского УНКВД И.А. Мальцева Н.И. Ежову от 9 июля 1938 г. (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1682. Л. 410). Свидетельствами того, что запрос Алексеева был удовлетворен, мы не располагаем (прим. Н.Г Охотина и А.Б. Рогинского).
7^ Согласно шифровке и.о. секретаря Челябинского обкома ВКП(б) Д.И. Антонова от 8 августа 1938 г., в Покровском и Чесменском районах были «вскрыты и ликвидированы две контрреволюционные кулацкие группы», которые «срывали» ремонт тракторов, комбайнов, строительство зерносушилок и крытых токов, «провоцировали массовое политическое недовольство среди колхозников». По Покровскому району суду были преданы: директор Покровской МТС Третьяков, начальник райзо Зуев, председатели колхозов Тверитин и Ценков. По Чесменскому району судили председателя колхоза Щелокова, колхозника Токарева, тракториста Чернышева и кузнеца Щелокова (РГАСПИ. Ф. 17. On. 166. Д. 591. Л. 126).
80 Из-за жаркой сухой погоды и сильных ветров в Горьковской области широко рас
пространились пожары. Секретарь обкома ВКП(б) Ю.М. Каганович в своей шифровке
от 15 сентября 1938 г. указал на «наличие поджогов со стороны классово-враждебных ди
версантских элементов» и просил разрешение «провести 3—4 показательных процесса
с расстрелом виновных в сознательном совершении поджогов» (РГАСПИ. Ф. 17. On. 166.
Д. 592. Л. 21).
81 Судебному процессу в с. Убинск (Новосибирская обл.) предшествовало напеча
танное в областной газете «Советская Сибирь» от 14 сентября 1938 г. информационное
сообщение и.о. областного прокурора Новикова о передаче на рассмотрение в спецкол
легию Новосибирского областного суда дела по обвинению по ст. 58-7 и 58-11 УК РСФСР
группы из 6 колхозников колхоза «Путь Ленина» Колмаковского сельсовета Убинского
района во главе с бывшим председателем колхоза Н.П. Пуховым. В сообщении группе
инкриминировалось то, что ее действиями в 1937—1938 гг. колхозу были причинены «ог
ромные убытки». Отмечалось, что из-за недостатка заготовленных кормов в 1937 г. зна
чительно снизились удои молока, пало более 200 голов скота, рабочие лошади доведены
до истощения.
Более всего «контрреволюционная группа» обвинялась в срыве планов хлебоуборки и хлебосдачи летом—осенью 1938 г. («потери на уборке достигли до 7 ц с га, уборка проводилась с разрывом вязки с косовицей, хлеб не скирдовался»).
Подоплека этого и ряда других открытых процессов августа—октября 1938 г. в райцентрах Новосибирской области коренилась прежде всего в необходимости «подхлестывания» традиционными методами весьма невысоких темпов уборки зерновых в восточных районах страны. Первый такого рода открытый суд в области состоялся 1—2 августа 1938 г. над руководителем колхоза «VI съезд Советов» Ояшинского района Упировым, получившим 10 лет лишения свободы за «саботаж и дезорганизацию работы колхоза» («Советская Сибирь». 1938. 6 августа).
Вслед за этим газета на протяжении августа—середины октября 1938 г. напечатала 14 сообщений о проведенных в Новосибирской области судебных процессах над «врагами колхозного строя» — председателями колхозов, специалистами, рядовыми колхозниками. В восьми случаях к «главарям» применялась высшая мера наказания. Как правило, судебные процессы проходили в районных центрах и городах области
564

как выездные сессии спецколлегии Новосибирского областного суда. Набор обвинений предъявлялся стандартный: «срыв уборки урожая и хлебозаготовок», «вывод из строя тягловой силы», «саботаж вязки скошенного хлеба» и т.д. Материалы о проводимых в области «вредительских» процессах перестали печататься с середины октября 1938 г. Этому предшествовали следующие обстоятельства.
Активизацию проведения «вредительских» процессов ускоряла жесткая критика из Москвы хода уборочных работ в области. В сентябре в Новосибирск с кратковременным визитом для дачи указаний о том, как проводить уборочную кампанию, прибыл секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов. Вслед за этим в газете «Правда» от 27 сентября 1938 г. была помещена передовица под названием «Серьезное предупреждение восточным районам», где отмечалось: «Молотьба хлебов особенно упорно игнорируется в Новосибирской области. Здесь обмолочена только треть скошенного хлеба. Свыше одного миллиона гектаров зерновых лежит в розвязи и подвергается порче. Новосибирский обком ВКП(б) и его секретарь т. Алексеев полностью несут ответственность за такую преступную «организацию» уборки». Вскоре решилась судьба и самого Алексеева, занимавшегося около года «избиением» местных кадров: 3 ноября 1938 г. на пленуме обкома, прошедшем под руководством зам. председателя КПК при ЦК ВКП(б) М.Ф. Шкирятова, Алексеев был снят с должности первого секретаря обкома партии.
5 ноября 1938 г. «Советская Сибирь» напечатала статью под названием «По-большевистски исправлять допущенные ошибки», где Алексеев был назван главным виновником за то, что к началу ноября область выполнила план хлебосдачи только на 61%, а 15 тыс. га хлеба и картофеля «пошли под снег». Впервые осуждению публично подверглась практика «огульных репрессий»: «Вместо того, чтобы решительно пресечь антигосударственные тенденции, организовать массово-политическую работу, бюро обкома и, прежде всего, его секретарь Алексеев встали на путь огульных репрессий. В результате сотни председателей колхозов, бригадиров, комбайнеров и трактористов были сняты с работы, исключены из партии. Значительная часть из них была отдана под суд. Под видом саботажников репрессировались честные работники, в то время как сознательные враги колхозного строя оказались нетронутыми» (прим. С.А. Красилъникова).
8^ Секретарь Красноярского крайкома ВКП(б) П.Х. Кулаков в шифровке от 23 сентября 1938 г. сообщал, что в колхозе «Красный пахарь» с. Иудино Аскысского района, в августе была «вскрыта контрреволюционная кулацко-сектантская группа в 12 человек, проводившая контрреволюционную работу по разложению колхоза». Колхозники обвинялись в проведении «агитации, направленной против мероприятий партии и советской власти, распространении провокационных слухов о войне СССР с Японией, скором падении советской власти, призывам к невыходу на работу и необходимости развития индивидуального хозяйства». Вина за срыв сеноуборки и подготовки к уборочной была возложена на эту группу, ущерб от деятельности которой был определен в сумме 200 тыс. руб. В шифровке испрашивалось разрешение на проведение коллегией краевого суда открытого судебного процесса (РГАСПИ. Ф. 17. On. 166. Д. 592. Л. 95).
83 Н.И. Ежов в докладной записке на имя И.В. Сталина и В.М. Молотова от 22 сен
тября 1938 г. сообщал, что лесные пожары в Свердловской области в сентябре достигли
«угрожающего положения». Всего, по данным НКВД, огнем было охвачено 125 тыс. га.
леса, 1200 га торфа в 39 районах области, сгорели 578 домов, погибло 170 т хлеба, 300 т
фуража, 25 тыс. т торфа. На ликвидации пожаров было занято 96 тыс. человек. Органами
НКВД были установлены случаи умышленных поджогов, арестованы 90 чел., из которых
47 изобличены как поджигатели. Н.И. Ежов предлагал «отобрать из числа поджигате
лей 12—15 кулаков и провести показательные процессы с опубликованием приговоров
в местных газетах» (РГАСПИ. Ф. 17. On. 166. Д. 592. Л. 103).
84 Статья 61 УК РСФСР: «Отказ от выполнения повинностей, общегосударственных
заданий или производства работ, имеющих общегосударственное значение, — штраф,
налагаемый соответствующим органом власти в пределах до пятикратного размера сто
имости наложенного задания, повинности или работы; во второй раз — лишение сво
боды или исправительно-трудовые работы на срок до одного года; те же действия, со
вершенные кулацкими элементами хотя бы и в первый раз, или же другими лицами при
565

отягчающих обстоятельствах: сговор группы лиц или оказание активного сопротивления органам власти в проведении повинностей, заданий или работ, — лишение свободы на срок до двух лет с конфискацией всего или части имущества, со ссылкой или без таковой» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 40—41).
85 11 сентября 1938 г. на заведующего Сталинским земотделом Овчарова было совершено нападение. По факту покушения на районного функционера было начато следствие. Прокуратура СибВО установила причастность к данному событию «банды террористов-церковников, орудовавших на протяжении ряда лет в колхозе «Новый путь» Таргайского сельсовета Сталинского района». К суду военного трибунала по ст. 58, пункты 7, 8, 10, 11 были привлечены 13 чел. во главе с «организатором банды, кулаком, церковным старостой» И. Кутькиным. Открытый процесс над ними предусматривалось, по предложению областного партийного руководства, провести в начале ноября 1938 г. в г. Сталинске (Кузбасс) (Советская Сибирь. 1938. 30 октября). Широкого пропагандистского резонанса процесс не получил, его материалы в областной газете «Советская Сибирь» не печатались. Причина коренится в «новом» курсе сталинского руководства конца 1938 г. на снижение масштабов государственного террора и отмежевание от наиболее одиозных его исполнителей, в частности, секретаря Новосибирского ОК ВКП(б) И.И.Алексеева, снятого с должности в первых числах ноября 1938 г. и вскоре арестованного и расстрелянного (прим. С.А. Красильникова).
8^ Ср. телеграмму Ежова от 4 ноября 1938 г., содержащую ответ на ходатайство о лимите, характерный для конца массовых операций: «Улан-Удэ НКВД В.Т. Ткачеву. Дополнительные лимиты предоставлены не могут быть. Передайте дела по подсудности в суды или Особое совещание. Договоритесь с судом о быстрейшем рассмотрении дел» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 88. Л. 170).
87 Имеется в виду циркуляр НКЮ СССР и Прокуратуры СССР № 1/01596-1/а/21с
от 26 декабря 1937 г. о проведении сплошной проверки дел всех осужденных работников
сельсоветов, МТС, колхозов, сельского актива и отдельных колхозников, о пересмот
ре и прекращении малозначительных дел. Для пересмотра дел предлагалось образовать
«подготовительные комиссии в республиканских центрах», а в РСФСР и на Украине —
в областных центрах. В состав комиссий должны входить в качестве председателя —
председатели верховных, краевых (областных) судов и три—пять судей и прокуроров
(ГА РФ. Ф. 8131. On. 38. Д. 22. Л. 26).
88 Приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР № 35/с от 1 ноября 1938 г. публикуется
по подлиннику (хранящемуся в ГА РФ в фонде Наркомата юстиции СССР), отредак
тированному наркомом юстиции СССР Н.М. Рычковым. Из текста приказа вычеркнут
абзац: «В результате пересмотра дел суды и органы прокуратуры, вскрыв грубейшие
ошибки и извращения, имевшиеся в практике судебной и прокурорской работы, ста
ли более правильно и более внимательно решать вопросы о привлечении к уголовной
ответственности, предании суду и осуждении привлеченных к суду, в значительной сте
пени устранив из своей практики случаи неосновательного предания суду и осуждения
привлекаемых к уголовной ответственности».
Уточнено количество пересмотренных дел в отношении 1 175 998 чел., а не 1175 498 чел., как значилось в тексте приказа; исправлены данные пересмотренных по Кировской области — в отношении 30 716 чел., а не 3716— как было в тексте. Пункт 2 дополнен указанием о проведении проверки уголовных дел в отношении сельского и колхозного актива, кроме ранее названных, в Оренбургской, Челябинской, Горьковской и Саратовской областях, а также в Азербайджанской ССР и Армянской ССР (ГА РФ. Ф. 9492. On. 19. Д. 4. Л. 86-90).
8^ I. Публикуемый документ представляет собой извлечение из достаточно обширной «Сводки о количестве арестованных и осужденных органами НКВД СССР с 1 октября 1936 г. по 1 июля 1938 г.», состоящей из 18 таблиц. Статистические сведения о работе органов госбезопасности за период пребывания на посту наркома внутренних дел СССР Н.И. Ежова были подготовлены летом 1938 г. по его личному поручению в 1 спецотделе НКВД на основе имевшихся статистических данных об исполнении оперпри-казов №№ 00447, 00485, 00593 и др. Так, согласно приказу № 00447, территориальным
566

органам предписывалось докладывать о ходе операции каждые 5 дней, указывая только количество арестованных и осужденных по трем категориям: «кулаки», «уголовники» и «прочие контрреволюционные элементы». Помимо этого, в основу данного документа положены цифры из общих статистических сводок. Эти обстоятельства не дают возможности полностью доверять приведенным данным. Требуется дополнительное детальное исследование (прим. В. К. Виноградова).
II. Публикуемые «Справки...» (док. № 144, 145— далее Справка 1 и Справка 2), по существу, являются единым документом, первая — общая — часть которого (док. № 144) раскрывается и детализируется во второй части (док. № 145). Справки 1 и 2, вероятно, составлены в середине ноября 1938 г., в период подготовки директив, положивших конец массовым репрессивным операциям (15 ноября — 17 ноября 1938 г.; док. № 147, 148), или сразу после их появления. В пользу этой датировки говорит не только итоговый характер Справок, но и то, что они подписаны не начальником 1 спецотдела И.И. Шапиро (который по должности всегда подписывал подобные документы), а его заместителем С.Я. Зубкиным, который исполнял обязанности начальника отдела с 13 ноября 1938 г. (дата ареста Шапиро) по крайней мере до 25 ноября 1938 г. (29 ноября 1938 г. Зубкин был также арестован).
Справки 1 и 2, структурно несколько отличаясь от традиционных отчетно-статистических документов НКВД 1937—1938 гг., воспроизводят структуру соответствующих частей «Сводки о количестве арестованных и осужденных органами НКВД СССР за время с 1 октября 1936 г. по 1 июля 1938 г» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 572. Л. 35и др.; далее — Сводка 1936—38) — документа, который по приказу Н.И. Ежова составлялся в июле—октябре 1938 г. на основании обновленной информации, присланной из региональных управлений НКВД. Справка 1 по своей структуре аналогична таблице 1 («общие данные») Сводки 1936—38, а Справка 2 с некоторыми модификациями повторяет структуру раздела «Д» из таблиц 15—18 того же документа. Было бы, однако, ошибочным считать, что Справки 1 и 2 созданы на основании Сводки 1936—38, к данным которой прибавлены соответствующие данные за июль—октябрь 1938 г. — анализ документов этого не подтверждает. Сведения из Сводки 1936—38 использовались в Справках 1 и 2 лишь в отдельных случаях, в основном же статистики НКВД, хорошо информированные о несовершенстве Сводки 1936—1938, при их составлении обращались, видимо, к иным источникам, которые, к сожалению, по большей части остались не выявленными. Это последнее обстоятельство делает механизм составления публикуемых Справок не вполне прозрачным, что, в свою очередь, заставляет тщательно верифицировать содержащиеся в них данные.
Результаты проведенного нами анализа других статистических источников (сохранившихся в делах как НКВД СССР, так и рада его региональных управлений) позволяют утверждать, что многие данные Справок 1 и 2, в целом правдоподобные и непротиворечивые, тем не менее, должны быть скорректированы в сторону увеличения: по нашей экспертной оценке, основанной на документальном материале, цифры Справок меньше реальных в среднем на 8,5%. Погрешности Справок, как нам кажется, являются не следствием намеренных искажений, а, скорее всего, результатом спешной работы, в ходе которой многие цифровые данные были учтены не полностью или неправильно подсчитаны.
Следующая таблица дает возможность сравнить важнейшие показатели Справок (в основном-, касающиеся «кулацкой операции») с цифрами, полученными в результате наших подсчетов. При этом надо иметь в виду, что в графе «Экспертная оценка — minimum» даны только документированные цифры, а в графе «Экспертная оценка — maximum» учтены результаты некоторых экстраполяции. Следует учитывать также, что при определении масштаба репрессий 1937—1938 гг. цифры Справок (как и приведенные здесь данные нашей экспертной оценки) не могут считаться итоговыми. Во-первых, все эти цифры могут подвергнуться серьезной коррекции при выявлении новых источников (прежде всего, региональных). Во-вторых, хронологические рамки Справок отсекают данные о тех людях, которые были осуждены или освобождены после 1 ноября 1938 г. Наконец, в Справках нет никакой информации о репрессиях, осуществлявшихся не по линии органов безопасности (в том числе, о репрессиях по линии милиции, о депортациях и т. п.).
567

За период 1 октября 1936 г.— 1 ноября 1938 г.
По данным Справок 1и 2
Экспертная оценка — minimum
Экспертная оценка — maximum
Примечания
Общее число арестованных и привлеченных без ареста
1 582 338
1710 034
1 748 767

в том числе
привлечено без ареста
17 297
28 784
28 784

привлечено в тюрьмах и лагерях
Не учтено
41 675*
41 675*
* Впоследствии расстреляны по специальным директивам, изданным в распространение приказа № 00447
Общее число арестованных в порядке приказа № 00447
702 656
777 190
792 525

Общее число осужденных
1 336 863
1 442 683
1515 365
Не включены освобожденные и лица, дела которых отправлены на доследование или переданы на решение судебных органов (всего не менее 54 352 чел.)
в том числе к ВМН
668 305
725 502
741 365

Общее число осужденных тройками в порядке приказа № 00447
767 397
818 865
834 200

в том числе к ВМН
386 798
436 910
445 525

При анализе общих результатов массовых операций 1937—1938 гг. встает закономерный вопрос о социальном распределении массы репрессированных. Небезынтересные данные приведены в одной из таблиц Сводки 1936—38, отражающей ситуацию на 1 июля 1938 г. (без учета ДВК):


За время с 1 октября 1936 г. по 1 июля 1938 г. (21 месяц)
Всего
С 1 октября 1936 г. по 1 января 1937 г.
С 1 января 1937 г. по 1 января 1938 г.
С 1 января 1938 г. по 1 июля 1938 г.
Бывшие кулаки
522 774
3350
367 530
151894
«Бывшие люди» (помещики, дворяне, торговцы, жандармы и т.д.)
191 384
3090
113 739
74 519
Без определенных занятий и другие деклассированные элементы
168 286
3228
127 047
38 011
Служители религиозного культа
45 009
632
33 191
11186
568


За время с 1 октября 1936 г. по 1 июля 1938 г. (21 месяц)
Всего
С 1 октября 1936 г. по 1 января 1937 г.
С 1 января 1937 г. по 1 января 1938 г.
С 1 января 1938 г. по 1 июля 1938 г.
Кустари
16 258
494
7221
8543
Домохозяйки, иждивенцы, пенсионеры
21951
567
13 043
8341
Служащие
229 957
10 267
129 250
90 440
Единоличники
41 147
1973
25 731
13 443
Колхозники
71811
3286
40 142
28 383
Рабочие
86 482
4455
42 563
39 464
Красноармейцы и младший начсостав
8027
623
5479
1925
Комсостав
10 363
61
5927
4375
Сотрудники НКВД
7298
506
3679
3113
Всего арестовано:
1420 711
32 532
914 542
473 637
(ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 572. Л. 74)
К сожалению, обобщенный характер этого источника, включающего информацию по всем линиям репрессий, не позволяет с достаточной точностью определить, к каким именно социальным группам относились жертвы собственно «кулацкой операции»: категории «бывшие кулаки» и «бывшие люди» не являются социальным дескриптором, поскольку не учитывают реальной социальной и профессиональной принадлежности репрессированных на момент ареста (что обуславливалось принципами оперативного учета, принятыми в НКВД еще в начале 1936 г.: «бывшие кулаки, торговцы и владельцы предприятий, бывшие служители культа и т.п., которые к моменту привлечения к следствию работают на предприятиях, учреждениях или в колхозах в качестве рабочих, служащих и колхозников, должны быть показаны как кулаки, «бывшие люди» и т.д.»). Кроме того, есть основания полагать, что социальные соотношения в данном документе подверглись сознательному искажению: количество репрессированных из «социально близких» слоев (рабочих, служащих, колхозников) было снижено, а численность «социально-чуждой прослойки» («бывшие кулаки», «бывшие люди») — увеличено.
До тех пор, пока не станут доступны и не будут рассмотрены в деталях региональные материалы по «кулацкой операции», судить о ее социальной направленности можно лишь по тем общим установкам, которые отразились в директивных и некоторых отчетных документах. Исходя из этих установок, можно предполагать, что основным объектом «кулацкой операции» была не столько колхозная (совхозная) деревня, сколько промышленные предприятия, а также строительная и транспортная инфраструктура, где во множестве трудились бывшие крестьяне, добровольно покинувшие деревню во время коллективизации или сбежавшие из ссылки, куда они попали в результате раскулачивания. Долю городского населения среди «бывших кулаков» определить пока затруднительно — по предварительным данным, она составляет не менее 60% (притом, что «бывшие кулаки» составляли примерно 53,2% от общего числа осужденных «тройками» по приказу № 00447). К городскому населению относились, в основном, и представители двух других групп репрессированных по приказу № 00447, которые в документах НКВД обозначались как «уголовники» (17,8% от числа осужденных «тройками») и «прочие антисоветские элементы» (духовенство, бывшие белые офицеры, помещики и чиновники, бывшие члены социалистических партий, торговцы etc. — всего 29% от числа осужденных «тройками»). О целевых группах «кулацкой операции» см. также: Юнге М., Биннер Р. Указ. соч. С. 151—204. (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского)
90 Директивы Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 и 17 ноября 1938 г. (док. № 147, 148) знаменовали собой окончание массовых репрессивных операций, отказ (по крайней мере
569

временный) от широкого использования внесудебных и упрощенных процессуальных механизмов и возвращение к «нормам социалистической законности». Первоначальные планы массовых операций предполагали их завершение уже к концу 1937 г., однако в январе 1938 г. Политбюро приняло ряд решений о продлении и даже расширении репрессий, что вызвало встречную активность органов НКВД. И если «кулацкая операция», в основном закончившаяся к апрелю 1938 г., проводилась только в «особых», наиболее «засоренных» районах страны (Украина, Урал, Дальний Восток), то национальные операции, захватывая все новые и новые категории «шпионов и диверсантов», продолжались повсеместно.
Первые явные признаки ослабления террора стали заметны лишь в начале осени 1938 г., когда вместо М.П. Фриновского первым заместителем Н.И. Ежова был назначен Л.П. Берия (28 августа), вскоре сменивший Фриновского и на посту начальника 1 Главного управления НКВД СССР (8 сентября). 15 сентября Политбюро приняло решение (№ П64/22) о новом механизме осуждения по национальным операциям — вместо Комиссии Прокурора СССР и наркома внутренних дел СССР следственные дела должны рассматривать вновь организованные местные «особые тройки», что позволяло ускорить делопроизводство и разгрузить тюрьмы. Однако в данном решении (как и в приказе НКВД № 00606, изданном 17 сентября) говорилось о том, что новые «тройки» могут осуждать лишь арестованных до 1 августа 1938 г., а дела тех, кто был арестован после этой даты, должны быть переданы на рассмотрение в суды, трибуналы или Особое совещание НКВД СССР (ОСО). Кроме того, «особые тройки» должны были прекратить работу через два месяца, т.е. к середине ноября. Вслед за этим на уровне Политбюро и НКВД СССР появился ряд других директив, отчасти смягчающих репрессивный режим и устанавливающих дополнительный контроль за деятельностью органов безопасности: о незаконной задержке освобождения заключенных, отбывших срок наказания (приказ НКВД № 00608 от 17 сентября), об учете, проверке и утверждении в ЦК ответственных работников НКВД, НКО, НКИД и др. ведомств (решение Политбюро № П64/57 от 20 сентября), об отмене срочной телеграфной отчетности по массовым операциям (распоряжение по НКВД от 21 сентября), о прекращении массовой проверки военнослужащих (записка Ежова в НКО от 23 сентября), об ограничении репрессий жен изменников Родины (записка Ежова и Берии в ЦК от 5 октября; соответствующий приказ НКВД издан 17 октября 1938 г. за № 00689), об упорядочении следственного производства, секретных изъятий и вербовок (приказы НКВД №00701 и №00702 от 23 октября), о согласовании арестов иноподданных (циркуляр НКВД № 206 от 23 октября), и т.д. Среди этих документов следует отдельно отметить решение Политбюро от 8 октября 1938 г. — «поручить комиссии в составе тт. Ежова (председатель), Берия, Вышинского, Рычкова и Маленкова разработать в 10-дневный срок проект постановления ЦК, СНК и НКВД о новой установке по вопросу об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (№ П64/141 // АЛ РФ. Ф. 3. On. 58. Д. 6. Л. 75). Это поручение можно расценивать как первое прямое свидетельство о намерении политического руководства остановить массовые репрессивные акции.
Отвлекаясь от всестороннего анализа идеологических, политических и персональных факторов, обусловивших завершение «Большого террора», позволим себе обратить внимание лишь на некоторые аспекты тех постановлений, которые были приняты в середине ноября 1938 г. Нетрудно заметить, что задача постановления 17 ноября — подтвердить высокую политическую оценку проведенных репрессивных операций, одновременно скомпрометировав их исполнителей и процедуру осуществления. Основным результатом совершившегося «процессуального переворота», по мысли его инициаторов, должен был быть не только и даже не столько отказ от репрессий, реабилитация невинно пострадавших и торжество «соцзаконности», сколько снижение политической роли органов безопасности и подчинение их обновленной партийной элите, стремившейся обезопасить себя от очередной насильственной ротации. Недаром непосредственно перед 17 ноября и вскоре после него Политбюро принимает ряд других постановлений, направленных на установление жесткого контроля за НКВД на институциональном и персональном уровне: директиву об учете и проверке в партийных органах всех ответственных работников НКВД (№ П4384 от 14 ноября), постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О порядке согласования арестов» (№ П66/27 от 1 декабря), постановле-
570

ние «Об утверждении проекта приказа НКВД № 00827 «О запрещении вербовки некоторых категорий работников партийных, советских, хозяйственных, профессиональных и общественных организаций»* (№ П4413 от 26 декабря). Параллельно идет переструктуризация органов НКВД, выборочное расследование (иногда публичное) допущенных злоупотреблений и фальсификаций, а также широчайшая чистка чекистских кадров, приведшая к гибели и самого наркома Н.И. Ежова (снят с должности 24 ноября 1938 г., арестован 10 апреля 1939 г., приговорен к расстрелу 4 февраля 1940 г.), и множества его подчиненных.
Остановить репрессивную машину оказалось не просто. Отчеты с мест, отправленные в ответ на директиву от 15 ноября свидетельствуют, что в следственных тюрьмах НКВД содержались многие тысячи арестованных или осужденных, чьи приговоры не вступили в силу. Так, например, только за УНКВД областей ДВК по состоянию на 15 ноября числилось 24 855 чел., из которых 16 609 чел. были под следствием, 6073 чел. ожидали решения суда или тройки, а в отношении 2173 чел., уже осужденных, приговоры еще небыли приведены в исполнение (см.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 3. On. 5. Д. 1673. Л. 358—359). Наиболее драматично было положение осужденных, приговор которым был вынесен, но еще не был объявлен. Согласно постановлению от 17 ноября 1938 г., дела всех подследственных должны были передаваться в судебные инстанции (по подсудности) или, в исключительных случаях, на ОСО. Про осужденных же в постановлении не было сказано ни слова. Самые осторожные из начальников НКВД—УНКВД запрашивали дополнительные указания у Центра, однако некоторые на свой страх и риск приводили приговоры в исполнение (в ряде регионов расстрелы по приговору троек производились до 21 ноября). Недоумевающие запросы из местных органов безопасности о судьбе арестованных и осужденных продолжались даже после рассылки 26 ноября приказа НКВД СССР № 00762, который разъяснял и детализировал постановление от 17 ноября. Окончательную ясность в этот вопрос внесла телеграмма Л.П. Берия от 22 декабря, в которой, в частности, говорилось: «1) Все приговоры троек и других инстанций НКВД о ВМН, не приведенные в исполнение до 17 ноября, считаются утратившими силу, дела по этим приговорам подлежат доследованию и направлению по подсудности, в порядке приказа [№] 00762. 2) Постановления Особого совещания, троек НКВД, УНКВД и милиции о заключении в лагерь, ссылке, высылке и других ограничениях, не объявленные арестованным до 17 ноября считать утратившими силу, дела доследовать и направить по подсудности; <...> 3) Осужденных, отбывших наказание и получивших дополнительные меры наказания, если решения об этих мерах им до 17 ноября не были объявлены, освободить» (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 1. Д. 464. Л. 378).
Продолжение следствия по делам арестованных осуществлялись после 17 ноября в значительно более мягком режиме. Этому способствовало не только общее изменение политических установок, но и возобновление прокурорского надзора: приказом А.Я. Вышинского от 27 ноября прокурорам всех уровней «вменялось в первейшую обязанность» неукоснительно контролировать соблюдение органами НКВД процессуальных норм и сообщать о всех нарушениях в Прокуратуру СССР (№ 1/001562// ГА РФ. Ф. 8131. On. 28. Д 34. Л. 6-7об.). Известной директивой ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 г. (Приложение №2) было также ограничено массовое применение пыток («мер физического воздействия»), официально разрешенных тем же ЦК в июле 1937 г. Одновременно с доследованием незаконченных дел шел и пересмотр исполненных приговоров. Первоначально дела осужденных тройками могли пересматривать по жалобам самих заключенных или их родственников начальники НКВД—УНКВД (указание Вышинского и Берии № 2709 от 28 декабря), впоследствии прерогатива проверки и пересмотра дел перешла к прокурорским и судебным инстанциям (см., например, приказы НКВД № 00116 от 4 февраля и № 00497 от 8 мая 1939 г. — док. № 196). Пересматривались также приговоры ОСО (приказ НКВД № 00513 от И мая 1939 г.), судов, трибуналов и даже Военной коллегии Верховного суда. Впрочем, общие результаты «бериевской оттепели» были достаточно скромны — всего, по имеющимся данным, в течение 1939 г. было освобождено около ПО тыс. чел., обвиненных ранее в контрреволюционных преступлениях (к сожалению, неизвестно, сколько из них было арестовано в рамках «кулацкой операции»), (прим. Н.Г. Охотина и А.Б. Рогинского.)
571

91 Приказ НКВД СССР от 26 ноября 1938 г. № 00762 «О порядке осуществления постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.» не только вводил в действие меры по реализации постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», но также давал перечень приказов, циркуляров и распоряжений НКВД СССР, утративших силу: № 00439 от 25 июля 1937 г.; № 00447 от 30 июля 1937 г.; № 00485 от 11 августа 1937 г.; № 00593 от 20 сентября 1937 г.; № 49990 от 30 ноября 1937 г.; №50215 от 11 декабря 1937 г.; №С-74от 13 января 1938 г.; №202 от 29 января 1938 г.; №326 от 16 февраля 1938 г.; №00606 от 17 сентября 1938 г.; №189 от 21 сентября 1938 г. и отмененных постановлением приказов, циркуляров и распоряжений НКВД СССР (действовавших на тот момент времени): № 00486 от 15 августа 1937 г.; №00693 от 23 октября 1937 г.; № 234 от февраля 1938 г.; №С-835от 31 марта 1938 г.1; № 63 от 31 марта 1938 г.; № 860 от 23 апреля 1938 г.; № 00319 от 21 мая 1938 г.
Большинство из вышеперечисленных директивных и нормативных документов находится на хранении в Центральном архиве ФСБ России.
Оперативный приказ НКВД СССР от 25июля 1937г. № 00439'об операции по репрессированию германских подданных, подозревавшихся в шпионаже против СССР, вводился в действие по телеграфу. Им определялись меры по противодействию агентуре германского Генерального штаба и гестапо (в первую очередь на оборонных предприятиях промышленности) и предписывались: порядок составления списков германских подданных, работающих на военных заводах и заводах, имеющих оборонные цеха, железнодорожном транспорте, а также уволенных с этих заводов; время начала и порядок 5-дневной операции по арестам; порядок следствия по делам арестованных; а также необходимость учета всех германских подданных, работающих на всех других промышленных предприятиях, в сельском хозяйстве и советских учреждениях, а также бывших германских подданных, принявших советское гражданство и работавших ранее на военных заводах и оборонных цехах других промышленных предприятий. По каждому из учтенных лиц требовалось составить подробный меморандум с изложением в нем установочных данных и компрометирующих материалов для решения вопроса об аресте (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 5. Д. 1. Л. 1-3).
Оперативный приказ НКВД СССР от 30 июля 1937г. № 00447«Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов» (ЦА ФСБ. Ф. 66. On. 5. Д. 2. Л. 155-179).
Оперативный приказ НКВД СССР от 11 августа 1937№ 00485 «Об операции по репрессированию членов «ПОВ», военнопленных полесской армии, перебежчиков из Польши, политэмигрантов и политобменных из Польши, бывших членов ППС и других польских политических партий» (см. прим. № 24).
Оперативный приказ НКВД СССР от 20 сентября 1937г. №00593— об операции по репрессированию «харбинцев» — бывших служащих Китайско-Восточной ж.д. и реэмигрантов Маньчжоу-Го (см. прим. № 68).
Меморандум НКВД СССР от 30ноября 1937г. №49990 о ликвидации шпионско-диверсионных и националистических контрреволюционных организаций латышей. Меморандум определял сроки и порядок проведения операции по аресту и следствию в отношении арестованных лиц.
Приказание НКВД СССР от 11 декабря 1937г. № 50215 об аресте и следствии в отношении греков, подозревавшихся в шпионской, диверсионной, повстанческой и националистической антисоветской работе. Приказание определяло сроки и порядок проведения операции по аресту и следствию в отношении арестованных лиц.
Распоряжение НКВД СССР от 13 января 1938 г. №С-74о порядке оформления справок по делам центра, по делам периферии, направляемых на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда СССР. Распоряжением предписывалось справки по делам центра, направляемые на рассмотрение Военной коллегии Верхсуда Союза ССР, представлять за подписями начальников соответствующих отделов ГУГБ; справки по делам периферии должны были быть завизированы в центре начальниками соответствующих отделов ГУГБ или их заместителями, непосредственно знакомившимися с этими делами. Обвинительные заключения по указанным делам центра утверждались начальниками отделов ГУГБ.
Этот документ не выявлен в ЦА ФСБ РФ.
572

В Центральном архиве ФСБ выявлено два распорядительных документа НКВД СССР от 29января 1938 г. за №202— меморандум, направленный в республиканские, областные и др. органы внутренних дел, и распоряжение, адресованное руководству НКВД Азербайджанской ССР. Меморандум № 2021938 г. об аресте всех иранцев и иранских армян (иранских подданных и советских граждан), подозревавшихся в шпионской, вредительской, диверсионной, повстанческой, националистической и иной антисоветской деятельности. Меморандум определял сроки и порядок проведения операции по аресту и следствию в отношении арестованных лиц. Распоряжение №202 от 29 января 1938 г. о немедленном начале арестов и расследования дел всех иранцев — иранских подданных и иранцев, не имевших ни советских, ни иностранных паспортов.
Меморандум НКВД СССР от 16 февраля 1938 г. №326 об аресте всех подозревавшихся в шпионской, вредительской, диверсионной, террористической, повстанческой и националистической работе афганцев (афганских подданных и советских граждан). Меморандум определял сроки и порядок проведения операции по аресту и следствию в отношении арестованных лиц.
Приказ НКВД СССР от 17 сентября 1938 г. №00606 «Об образовании Особых троек для рассмотрения дел на арестованных в порядке приказов НКВД СССР № 00485 и др.». Приказом предписывалось в целях быстрейшего рассмотрения следственных материалов дел на лиц, арестованных в порядке приказов НКВД СССР №№00485, 00439 и 00593 1937 г. и № 202 и 326—1938 г., создать при управлениях НКВД краев и областей Особые тройки, на которые и возложить рассмотрение указанных дел. В состав Особых троек входили: первый секретарь обкома, крайкома ВКП(б) или ЦК нацком-партии, начальник соответствующего управления НКВД и прокурор области, края, республики. В УССР, КазССР и Дальне-Восточном крае Особые тройки образовывались по областям. Тройками рассматривались дела в отношении лиц, арестованных только до 1 августа 1938 г. Заканчивать работу тройки должны были в двухмесячный срок. В приказе определялись полномочия троек по рассмотрению дел различных категорий арестованных, порядок возвращения материалов дел на доследование; регламентировались вопросы процессуального характера. Особо было отмечено, что решения троек по первой категории должны были приводиться в исполнение немедленно (ЦА ФСБ. Ф. 66. On. 1. Д. 430. Л. 101-103).
Циркуляр НКВД СССР от 21 сентября 1938 г. №189 «Разъяснение о применении приказа НКВД СССР № 00606 1938 г.». В дополнение к приказу № 00606 от 17 сентября 1938 г. этим циркуляром разъяснялось, что рассмотрению Особых троек на местах, помимо дел категорий лиц, оговоренных приказом № 00606 1938 г., подлежали дела арестованных в порядке директив, посланных на места в дополнение и развитие этих приказов: № 49990 от 30 ноября 1937 г. (латышская операция), № 50215 от 11 декабря 1937 г. (греческая операция) и т.д. Иначе говоря, в отношении всех лиц польской, немецкой, латышской, эстонской, финской, болгарской, македонской, греческой, румынской, иранской, афганской и китайской национальностей, а также харбинцев и участников белогвардейских организаций (РОВС, БРП, РФП), арестованных до 1 августа 1938 г. и изобличенных в шпионской, диверсионной, террористической и иной антисоветской деятельности. Вместе с тем оговаривалось, что Особые тройки, помимо дел на ино-подданных, не имели права выносить приговоры по делам на инженеров, профессоров, врачей и других специалистов высокой квалификации; по делам на работников органов и войск НКВД и по делам на бывших военнослужащих армии и флота, имевших специальные военные звания. Дела на этих лиц направлялись по подсудности. Данным циркуляром Особым тройкам давались дополнительные права по вынесению приговоров и освобождению из-под стражи; оговаривалась форма составления протокола решения тройки, порядок направления дел в центр, форма и сроки предоставления сведений о работе тройки (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 1. Д. 462. Л. 21-24)
Оперативный приказ НКВД СССР от 15 августа 1937г. №00486об операции по репрессированию жен изменников Родины. С получением этого приказа органы НКВД должны были немедленно приступить к репрессированию жен изменников Родины, членов правотроцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категориям, начиная с 1 августа 1936 г. При подготовке операции необходимо было на основании собранных данных
573

и компрометирующих материалов составить подробную общую справку на каждую семью, отдельную краткую справку на социально-опасных и способных к антисоветским действиям детей старше 15 лет, именные списки детей до 15 лет, отдельно — дошкольного и школьного возраста. На основании вышеуказанных документов наркомами внутренних дел республик и начальниками управлений НКВД краев и областей давались санкции на арест и обыск жен изменников Родины, определялись меры в отношении детей арестуемой, указывались мероприятия в отношении родителей и других родственников, состоявших на иждивении осужденного и совместно с ним проживающих. Приказ определял порядок производства арестов и обысков; оформления и рассмотрения дел; меры наказания; порядок приведения приговоров в исполнение; размещения детей осужденных, подготовки к их приему и распределению, учета детей -осужденных, наблюдения за ними; а также формы и сроки предоставления отчетности. Операцию по репрессированию жен уже осужденных изменников Родины предписывалось завершить к 25 октября 1937 г. Особо отмечалось, что впредь всех жен изобличенных изменников Родины, правотроцкистских шпионов следовало арестовывать одновременно с мужьями, руководствуясь порядком, устанавливаемым данным приказом (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 5. Д. 9. Л. 1-12).
Оперативный приказ НКВД СССР от 23 октября 1937г. № 00693 об операции по репрессированию перебежчиков — нарушителей госграницы СССР. Согласно данному приказу, разведками многих государств широко применялся метод переброски своей агентуры в Советский Союз под видом перебежчиков. Этот факт, а также то, что система фильтрации и расселения перебежчиков в органах НКВД была нарушена, агентурная работа среди этой категории лиц велась неудовлетворительно, привели к тому, что на территорию СССР проникло много вражеских агентов. В связи с этим перед органами НКВД ставилась задача решительной ликвидации возможностей проникновения агентуры противника под видом перебежчиков и указывались необходимые для этого меры (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 5. Д. П. Л. 1-4).
Указание НКВД СССР от 1 февраля 1938 г. №234 о порядке производства арестов, дознания и следствия в отношении всех вновь переходивших на территорию СССР перебежчиков.
Циркуляр 8 отдела ГУГБ НКВД СССР и ГУ милиции НКВД СССР от 31 марта 1938 г. №63 «О работе троек НКВД—УНКВД». Данным документом в работе троек НКВД— УНКВД по рассмотрению дел об уголовном и деклассированном элементе, а также о лицах, злостно нарушающих паспортный режим, устанавливался определенный порядок работы. Секретарем тройки УНКВД должен быть оперативный секретарь управления РКМ. Первый экземпляр протокола тройки должен направляться начальнику ГУРКМ НКВД СССР для представления на утверждение Особого совещания при НКВД СССР, копия протокола — в 8 отдел УГБ соответствующего НКВД—УНКВД. Дела, рассмотренные тройкой, оставлялись на хранении в архивах управления РК милиции. Представление копий протоколов троек в 8 отдел ГУГБ НКВД прекращалось (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 1-Т. Д. 81. Л. 118).
Распоряжение НКВД СССР от апреля^ 1938г. №860 о предоставлении списков на «бывших людей», высланных из Ленинграда, Москвы и других городов и отбывавших ссылку.
Приказ НКВД СССР от 21 мая 1938 г. №00319 «О работе троек с объявлением инструкции тройкам НКВД по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и о злостных нарушителях положения о паспортах» (см. док. № 54).
92 Имеется в виду постановление СНК и ЦК ВКП(б) от 17 июня 1935 г. «О порядке производства арестов», согласно которому во изменении Инструкции от 8 мая 1933 г. (см. прим. 47) аресты по всем без исключения делам органы НКВД могли производить лишь с согласия соответствующего прокурора. Разрешения на аресты членов ЦИК СССР и союзных республик давались лишь с согласия председателей ЦИК СССР или
1 В выявленной копии документа не указана дата подписания документа. Однако, судя по датировке предыдущего и последующего документов, приобщенных в дело, распоряжение НКВД СССР № 860 было подписано 23 апреля 1938 г.
574

союзных республик. Разрешение на аресты руководящих работников наркоматов и приравненных к ним работников центральных учреждений, а также руководителей трестов, промышленных предприятий и совхозов и т.п. давались по согласованию с соответствующими народными комиссарами.
Разрешения на аресты коммунистов давались по согласованию с секретарями вышестоящих партийных органов, а в отношении коммунистов, занимающих руководящие должности в наркоматах СССР и приравненных к ним учреждений — по согласованию с председателем Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Разрешения на аресты военнослужащих высшего и среднего комсостава давались с согласия наркома обороны (Трагедия советской деревни... Т. 4. 1934—1936. М., 2002. С. 537—538).
93 В статье 127 Конституции СССР (1936 г.) говорится: «Гражданам СССР обеспечи
вается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе,
как по постановлению суда или с санкции прокурора». (Конституция (Основной закон)
СССР. Издание ЦИК СССР. Москва-Кремль, 1937. С. 30.).
94 Ст. 138 УПК РСФСР: «Допрос обвиняемого начинается предложением рассказать
все ему известное по делу, после дачи обвиняемым показаний ему задаются вопросы.
В протоколе допроса излагаются показания обвиняемого и отмечаются, по возможнос
ти, заданные обвиняемому вопросы и данные им на них ответы.
Показания обвиняемого заносятся в протокол в первом лице и, по возможности, дословно» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 49).
95 Ст. 184 УПК РСФСР: «Документы и другие, предметы, отобранные при обыске
или выемке, опечатываются немедленно на месте обыска или выемки» (Уголовно-процес
суальный кодекс РСФСР. С. 58).
96 Приказ НКВД СССР от 4 февраля 1939 г. № 00116 «О порядке рассмотрения жа
лоб осужденных бывшими тройками НКВД (УНКВД)», в развитие директивы № 2709 от
28 декабря 1938 г., устанавливал порядок рассмотрения жалоб осужденных бывшими трой
ками НКВД, УНКВД и УРКМ, уведомления заявителей о решениях по их жалобам и ос
вобождения осужденных из лагерей и ссылки по отмененным решения. Поступающие
жалобы и заявления должны были быть рассмотрены не позднее, чем в «двухдекадный»
срок со дня их получения. Рассмотрение заявления обязательно должно было сопро
вождаться детальным ознакомлением с архивным делом осужденного и производством
в необходимых случаях дополнительных следственных действий. После получения со
ответствующим образом оформленных и утвержденных постановлений об отмене реше
ний бывших троек НКВД и УНКВД, Первый спецотдел НКВД обязан был дать задания
соответствующим лагерям (в отношении ссыльных — УНКВД) об освобождении осуж
денных, а также проконтролировать их своевременное исполнение. В случае обращения
освобожденных в органы НКВД с просьбой о розыске членов семьи, в частности детей,
надлежало выдавать необходимые справки об их местонахождении. Приказ также уста
навливал порядок оформления отказа в просьбе о пересмотре решения и уведомления
об этом заявителей, а также определял основания для рассмотрения повторных заявле
ний осужденных (ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. On. 1. Д. 469. Л. 88).
97 Ст. 19317 УК РСФСР: «а) Злоупотребление властью, превышение власти, без
действие власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава
Рабоче-Крестьянской Красной Армии, если деяния эти совершались систематически,
либо из корыстных соображений или иной личной заинтересованности, а равно если
они имели своим последствием дезорганизацию вверенных ему сил, либо порученного
ему дела, или разглашение военных тайн, или иные тяжелые последствия, или хотя бы
и не имели означенных последствий, но заведомо могли их иметь, или были соверше
ны в военное время, либо в боевой обстановке, влекут за собой — лишение свободы на
срок не ниже шести месяцев.
б) Те же деяния, при наличии особо, отягчающих обстоятельств, влекут за собою —
высшую меру социальной защиты.
в) Те же деяния, при отсутствии признаков, предусмотренных пунктами "а" и "б"
настоящей статьи, влекут за собой — применение правил дисциплинарного устава Рабо-
че-Крестьянской Красной Армии» (Уголовный кодекс РСФСР. М., 1938. С. 101).
575

98 В статье 49 пункте «з» Конституции СССР говорится о том, что Президиум
Верховного Совета СССР «осуществляет право помилования» (Конституция (Основной
Закон) СССР. Издание ЦИК СССР. Москва-Кремль, 1937. С. 17).
99 Имеется в виду постановление ЦК ВКП(б) «Об очередных мероприятиях по органи
зационно-хозяйственному укреплению колхозов» от 4 февраля 1932 г., согласно которому
важнейшим звеном в организации труда в колхозах должна стать производственная брига
да с постоянным составом колхозников. Такие бригады должны производить все основные
сельскохозяйственные работы на протяжении всего года на определенных участках. Работа
должна производиться на основе сдельщины, а оценка труда каждого колхозника произ
водиться в трудоднях (Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления
Коммунистической партии и Советского правительства. 1927—1935. М., 1957. С. 409—410).
100 См. прим. 27 1-й книги настоящего тома. С. 594.
*01 Имеются в виду тезисы доклада председателя СНК СССР В.М. Молотова на XVIII съезде ВКП(б) о третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР (1938-1942 гг.).
*°2 Имеется в виду Земельный кодекс РСФСР, который был принят 30 октября 1922 г. IV сессией ВЦИК IX созыва и с 1 декабря того же года введен в действие.
В Земельном кодексе был зафиксирован как основополагающий принцип советской аграрной политики — принцип национализации земли. Кодекс подтверждал отмену частной собственности на землю, недра, воды и леса и объявлял все земли собственностью государства. Запрещались всякие сделки на землю — купля, продажа, залог, завещание, дарение и т.п. Право на землепользование дает только труд. Пока члены хозяйства ведут обработку земли, земельный участок находится в их постоянном пользовании.
Земельный кодекс закреплял принцип свободы выбора крестьянским населением форм землепользования (коллективное, индивидуальное, в том числе, хуторское), хотя приоритет отдавался коллективным формам хозяйства, предоставляя им ряд льгот.
В кодексе давалась развернутая правовая регламентация земельного общества (общины), представлявшего собой совокупность дворов, имевших общее пользование полевыми землями. Советское государство использовало общину для регулирования крестьянского землепользования. Земельное общество могло «приобретать имущество, заключать договоры, искать и отвечать на суде и ходатайствовать в других учреждениях». Оно отвечало перед государством за правильное использование земельных угодий.
Переделы земли разрешались не ранее трехкратного севооборота (а при его отсутствии — не ранее 9 лет). Досрочные переделы допускались лишь в случае перехода общины к улучшенным формам землепользования (от мелкополосицы к широким полосам, от трехполья к многопольному севообороту и т.п.). Из переделов исключались участки земли под постройками, усадьбами, огородами, садами, виноградниками и другими особо ценными насаждениями.
Для разрешения земельных споров создавались особые земельные суды — земельные комиссии, которые обеспечивали защиту прав крестьянина на основе официально установленных законоположений.
В целях подъема производительных сил деревни Советское государство разрешило аренду земли. III сессия ВЦИК (май 1922 г.) разрешила аренду земли на срок не более одного севооборота, а в исключительных случаях — на срок не более двух севооборотов. Земельный кодекс 1922 г. увеличил предельный срок аренды земли до трех севооборотов. При этом оговаривалось, что допускалась лишь трудовая аренда, т.е. столько земли, сколько арендатор мог обрабатывать силами своего хозяйства.
Разрешался также и наем рабочей силы в деревне при условии соблюдения законов об условиях его применения (охрана и нормирование труда). Применение наемного труда разрешалось при условии его вспомогательного характера.
Таким образом, Земельный кодекс 1922 г. определил, в основном, задачи государственной политики в деревне в условиях перехода страны к нэпу. (Земельный кодекс РСФСР у утвержденный 4-й сессией ВЦИК 30 октября 1922 г. М., 1923; История советского крестьянства. Т. 1. Крестьянство в первое десятилетие Советской власти 1917—1927. М., 1986. С. 253-256).
576

103 XVIII съезд ВКП(б) состоялся в Москве 10—21 марта 1939 г. На съезде были за
слушаны и обсуждены отчетные доклады ЦК ВКП(б) (И.В. Сталин), Центральной реви
зионной комиссии (М.Ф. Владимирский), делегации ВКП(б) в Исполкоме Коминтерна
(М.З. Мануильский), а также доклады В.М. Молотова о третьем пятилетнем плане раз
вития народного хозяйства СССР (1938—1942 гг.), А.А. Жданова об изменениях в Уставе
ВКП(б); были избраны Комиссия по изменению программы ВКП(б) и центральные ор
ганы партии (КПСС в резолюциях... Т. 7. М., 1985. С. 49—80).
104 Постановление ЦИК и СНК СССР «О порядке отходничества из колхозов» от
17 марта 1933 г. отменяло постановление от 30 июня 1931 г. и устанавливало, что льготами
для колхозников должны пользоваться только те колхозники-отходники, которые заклю
чили с хозорганами специальный, зарегистрированный в правлении колхоза договор.
Трудоспособным членам семьи отходников правления колхозов обязаны были предостав
лять работу в колхозе на равных основаниях с другими колхозниками. Колхозники, ухо
дившие из колхозов без зарегистрированного в правлении колхоза договора, должны были
исключаться из колхозов. Права на колхозные доходы лишались также те «летуны-колхоз
ники», которые к севу самовольно уходили из колхозов, а потом возвращались к уборке
и молотьбе, чтобы «расхищать колхозное добро» (СЗ СССР. 1933. № 21. Ст. 116).
105 Постановление СНК СССР «О прописке паспортов колхозников-отходников,
поступающих на работу в предприятия без договора с хозорганами» от 19 сентября 1934 г.
разрешало принимать на работу колхозников, ушедших в отход без зарегистрированно
го в правлении колхоза договора с хозорганами, лишь при наличии у этих колхозников
паспортов и справки правления колхоза о его согласии на отход колхозников. Прописка
паспортов этих колхозников производилась на трехмесячный срок. Колхозники-отходни
ки, самовольно бросившие работу или уволенные за нарушение трудовой дисциплины,
лишались права проживать в данной местности и подлежали немедленному удалению
в административном порядке (СЗ СССР. 1934. № 49. Ст. 389).
106 Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об организационно-хозяйственном
укреплении колхозов и подъеме сельского хозяйства в областях, краях и республиках
нечерноземной полосы» от 19 декабря 1935 г. отмечало, что, несмотря на успехи разви
тия сельского хозяйства в районах нечерноземной полосы, достижения все же недоста
точны: низкие урожаи, неудовлетворительное использование сельхозмашин, снижение
поголовья лошадей и проч. Отмечалось, что районные парторганизации не уделяли до
статочного внимания руководству колхозным движением, в связи с чем систематичес
ки нарушался Устав сельхозартели. СНК СССР и ЦК ВКП(б) определили ряд мероп
риятий для ускорения подъема сельского хозяйства нечерноземной полосы (СЗ СССР.
1935. № 65. Ст. 520).
^7 Статья 131 Конституции СССР (1936 г.) гласила: «Каждый гражданин СССР обязан беречь и укреплять общественную, социалистическую собственность, как священную и неприкосновенную основу советского строя, как источник богатства и могущества родины, как источник зажиточной и культурной жизни всех трудящихся» (Конституция (Основной закон) СССР. Издание ЦИК СССР. Москва-Кремль, 1937. С. 31).
108 Статья 111 УПК РСФСР устанавливала: «При производстве предварительного следствия, следователь обязан выяснить и исследовать обстоятельства, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а равно все обстоятельства, как усиливающие, так и смягчающие степень и характер его ответственности» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. 1938. С.43-44).
Статья 112 УПК РСФСР гласила: «Следователь направляет предварительное следствие, руководствуясь обстоятельствами дела, в сторону наиболее полного и всестороннего рассмотрения дела. Следователь не вправе отказать обвиняемому или потерпевшему в допросе свидетелей и экспертов и в собрании других доказательств, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, могут иметь значение для дела» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. 1938. С. 44).
Ст. 128 УПК РСФСР гласила: «При наличии достаточных данных, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления, следователь составляет мотивированное постановление о привлечения данного лица в качестве обвиняемого.
19 — 3921 577

Предъявление обвиняемому обвинения должно последовать не позже как в течение сорока восьми часов со дня составления следователем постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 47).
Ст. 129 УПК РСФСР гласила: «В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть указано, кем составлено постановление, время и место его составления, имя, отчество фамилия обвиняемого, время, место и другие обстоятельства совершения преступления, поскольку они известны следователю, а также основания привлечения» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 47—48).
Ст. 136 УПК РСФСР гласила: «Следователь не имеет права домогаться показания или сознания обвиняемого путем насилия, угроз и других подобных мер» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 48—49).
Ст. 139 УПК РСФСР гласила: «По окончании допроса протокол прочитывается обвиняемому, который имеет право требовать дополнения протокола и внесения в него поправок согласно данному им показанию.
Обвиняемому, в случае его о том просьбы, должно быть предоставлено право собственноручного написания показаний.
Протокол подписывается обвиняемым и следователем» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М, 1935. С. 49).
Ст. 158 УПК РСФСР гласила: «Заключение под стражу в качестве меры пресечения допускается лишь по делам о преступлениях, за которые судом может быть назначено лишение свободы, при наличии определенных данных для опасения, что обвиняемый, находясь на свободе, будет препятствовать раскрытию истины или скроется от следствия или суда, причем орган, избирающий меру пресечения, обязан учитывать тяжесть, улик против обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья и семейное положение.
По делам о преступлениях, предусмотренных статьями 59^,1 ч. 78, 1 ч. 82, 1 ч. 104, 107, пп. "б" и "в" 162, 1 ч. 165,170 и 171 УК, заключение под стражу в качестве меры пресечения допускается в случаях, когда установлено, что обвиняемый имеет связь с преступной средой, либо не имеет постоянного местожительства и занятий, либо уклоняется от явки к следствию и суду.
По делам о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 582—5811, 5813, 5814, 1ч. 592 (в отношении лиц, указанных в п. "а"), 59*, 2 ч. 597, 598, 599, 2 ч. ПО, 1 ч. 112, 2 ч. 116, 2 ч. 117, 132, 136, 2 ч. 153 (в случаях группового изнасилования), 166, 167, 2 и 3 части 175 и 1931°—19318 УК, заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено по мотивам одной лишь социальной опасности данного преступления.
В постановлении о заключении под стражу орган, применяющий меру пресечения, обязан указать, какие именно конкретные обстоятельства явились основанием для применения этой меры пресечения.
В каждом постановлении о заключении под стражу должны быть указаны сведения о личности обвиняемого (возраст, классовая принадлежность, прежняя судимость), краткое, но конкретное изложение существа обвинения и мотивов, по которым, исходя из обстоятельств данного дела, применяется данная мера пресечения» [Ц. НКЮ. 1933 г. № 24]. (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 52—53.)
Статья 159 УПК РСФСР гласила: «В тех случаях, когда в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу исключительно ввиду опасения, что обвиняемый, находясь на свободе, будет препятствовать раскрытию истины, содержание обвиняемого под стражей не может продолжаться более двух месяцев.
В особо сложных делах срок этот с разрешения прокурора, наблюдающего за следствием, может быть продлен на один месяц» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. 1938. С. 63).
Статья 165 УПК РСФСР гласила: «Допрос свидетеля начинается предложением рассказать все ему известное по делу; после рассказа свидетелю задаются вопросы. Показания свидетелей записываются в первом лице и, по возможности, дословно. Заданные свидетелю вопросы и данные на них ответы отмечаются в протоколе, в случае надобности, буквально» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 55).
Статья 168 УПК РСФСР гласила: «По окончании допроса протокол прочитывается свидетелю, который имеет право требовать дополнения протокола или внесения в него
578

поправок согласно данному им показанию. Свидетелю в случае его о том просьбы предоставляется право собственноручного написания показания.
Протокол подписывается свидетелем и следователем» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. 1938. С. 55).
Статья 206 УПК РСФСР гласила: «Признав предварительное расследование законченным, а добытые данные достаточными для предания суду, производящий расследование обязан объявить об этом подследственному, разъяснить ему право на осмотр всего производства по делу, предоставить возможность такого осмотра и спросить, не желает ли он и чем именно дополнить расследование. В случае указания подследственным обстоятельств, имеющих значение для дела и ранее не расследованных, производящий расследование обязан его дополнить» (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. М., 1935. С. 61).
109 В январе—мае 1938 г. в Сельхозотделе ЦК ВКП(б) состоялись совещания, на которых обсуждались вопросы: «О составе бригад по обобщению опыта стахановцев социалистического сельского хозяйства» (7 января), «О структуре Наркомзема СССР, республиканских наркоматов земледелия, крайЗО и райЗО» (16 января), «О правилах внутреннего распорядка в колхозах» (1—2 февраля), «О работе колхозных животноводческих ферм» (3—4 марта), «О внесении изменений в ст. 15 Устава сельскохозяйственной артели «Об оплате труда в колхозах»« (25—26 апреля), «О приусадебных участках» (8—9 мая), «О приусадебных участках колхозников» (15 мая), «О приусадебных землях в колхозах, о ходе весеннего сева, прополки и подготовке к уборке» (19—20 мая) (РГАСПИ. Ф. 17. On. 123. Д. 2, 8, 9, 13, 14, 16, 18, 22).
Совещания имели прежде всего практическое значение — получить информацию и проконтролировать, как на местах, в различных регионах страны, в колхозах, МТС и совхозах выполняются плановые задания, реализуются постановления партии и правительства и т.д. Но не только. Не меньшее значение имели и вопросы, связанные с корректировкой тех или иных актов земельной политики, положений и инструкций наркомземов — СССР и союзных республик, подготовки постановлений и решений партии и правительства в области аграрной политики.
Особое значение придавалось подготовке материалов для майского пленума ЦК ВКП(б), в центре внимания которого должны были стать проблемы колхозного землепользования под углом зрения предотвращения от разбазаривания и расхищения общественных земель колхозов в пользу личного хозяйства колхозников. Этому вопросу были специально посвящены три совещания.
Число участников совещаний было небольшим — в пределах 20—25, иногда 30 чел. (не считая работников Сельхозотдела и других представителей высшего эшелона партийно-государственного руководства). В работе совещаний активное участие принимали А.А. Андреев — член Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б), председательствующий на некоторых заседаниях; М.И. Калинин, Н.С. Хрущев (член Политбюро и первый секретарь ЦК КЛ(б) Украины), а также нарком земледелия СССР И.А. Бенедиктов.
Важная особенность совещаний состояла в том, что, как правило, основными участниками их были колхозники — председатели колхозов, заведующие животноводческими фермами, бригадиры тракторных и полеводческих бригад, звеньевые, рядовые колхозники. Они выступали со своими предложениями и пожеланиями, откровенно говорили о недостатках. По ходу выступлений им приходилось отвечать на многие вопросы руководителей партии и государства (Андреева, Калинина и других). Многие выступления, как свидетельствуют документы (стенограммы и проч.), превращались в диалог между ораторами и участниками совещаний. Живую струю в работу совещаний вносили неизменно присутствовавшие на них главные редакторы газет «Социалистическое земледелие» (Н.А. Анисимов) и «Крестьянская газета» (П.И. Винокуров). Опираясь на многочисленные письма крестьян, они говорили о болевых точках советской деревни, жалобах и просьбах сельских жителей. На совещании по животноводству выступали известные ученые-специалисты (академик Лискун, профессора Редькин и Овсянников).
Официальных докладов на совещаниях не было (за исключением доклада И.А. Бенедиктова на совещании о структуре наркоматов земледелия и земельных органов). Председательствующие в кратком вступительном слове определяли круг проблем, намеченных к обсуждению, высказывали некоторые собственные суждения. Вот что, например, было сказано председательствующим (Гриценко) при открытии совещания
19* 579

15 мая: «Мы хотим посоветоваться по некоторым вопросам колхозного строительства, в частности, о приусадебных участках — это основной вопрос. Специального доклада не будет, послушаем приглашенных товарищей с тем, чтобы выяснить, какое положение в данном районе с нормами приусадебных участков, как осуществляется учет приусадебных земель, как правильно подойти к этим нормам».
А заключение следующее: «Выступило 19 чел. — все приглашенные из пяти областей. Сообщены очень важные, интересные сведения, которые будут внимательно проанализированы и приняты во внимание при разработке ЦК и СНК мероприятий по этим вопросам».
Понятно, что выступать с развернутым заключением по вопросу о приусадебных участках, который выносился на пленум ЦК, было преждевременным, так как речь шла только о подготовке материалов для пленума. Точно также поступил и А.А. Андреев, председательствовавший на аналогичном совещании, состоявшемся 8—9 мая: «Мы не полагали на совещании выработать какое-либо решение, а собрали его в целях выяснения кое-каких вопросов. Материалы, которые вы дали, будут использованы при разработке решения пленума и при обсуждении вопросов на пленуме». Заметим, что именно Андрееву было поручено выступить с основным докладом на партийном форуме.
Правда, на этом совещании будущий докладчик выступал с довольно пространным вступительным словом, в котором указал на некоторые существенные недостатки, связанные с приусадебным землепользованием: не был предусмотрен порядок наделения приусадебными участками, чем пользуются собственнические элементы; основной массив общественных колхозных земель разбазаривается; нормы приусадебной земли явно завышены; в ряде областей сады не входят в размер приусадебного участка; доход от приусадебного участка в несколько раз превышает доход, получаемый в колхозе по трудодням; должен быть установлен порядок периодического обмера земли, который не существует и др. Это была своего рода программа выступлений для участников совещаний и некоторые точки над i все же были поставлены.
Опираясь на высказанные А.А.Андреевым положения, заместитель заведующего Сельхозотделом ЦК ВКП(б) М. Захаров, председательствовавший на совещании 19—20 мая, которое проходило в канун открытия пленума, пошел еще дальше. Правда, аудитория на этот раз была специфической: это были представители местной партийной элиты и заведующие сельхозотделами крайкомов и обкомов ВКП(б) центральных районов, Поволжья, Урала, Украины и Белоруссии (из 34 регионов). Вступительное слово председателя ориентировало участников совещания на неуклонное выполнение поставленных вопросов (всего их было названо 14). Вот некоторые из них: о приведении в соответствие с Уставом 1935 г. размеров приусадебных участков и количества скота в личном пользовании колхозников; о фактических размерах земельных участков под постройками, огородами, садами, в поле; о захвате колхозных земель на местах и сдаче их в аренду в порядке сговора и т.п.; о соотношении полевой и приусадебной земли колхозного двора; о размерах дохода колхозника от приусадебного участка и индивидуального скота. Жестко ставились вопросы о необходимости переселения колхозников центральных областей («малоземельных») в Поволжье, Казахстан, Сибирь, где ощущался недостаток трудовых ресурсов, а также о направлении их для работы на промышленных предприятиях и стройках.
Примечательно, что партийные и советские работники деревни, управлений и ведомств, присутствовавшие на совещании, как правило, настаивали на значительном сокращении размеров приусадебных участков и скота индивидуального пользования, определенных Уставом 1935 г. Так, нарком земледелия СССР И.А. Бенедиктов на совещании 8—9 мая предложил ввести нормы землепользования на один двор от 0,2 до 0,4 га и только в отдельных случаях — до 0,75 га (в Уставе допускалось до 1 га). Примерно из таких же норм исходил и М.И. Калинин, выступая на этом же совещании. А.С. Щербаков (Московская обл.) полагал, что вполне достаточно 0,15—0,30 га; Н.С. Патоличев (Ярославская обл.) называл в этой связи 0,05—0,3 га.
Н.С. Хрущев считал, что для крестьян всей страны надо установить единую норму — 0,25 га. Он резко критиковал ситуацию в Молдавской АССР, колхозники которой, занимаясь виноградарством и виноделием, «разводили фруктовые сады» на базе индивидуальных хозяйств. «Семьи таких колхозников, — возмущался он, — не работают
580

в колхозе. Работает только глава семьи». П.К. Пономаренко из Белоруссии был согласен с Хрущевым об установлении для всех колхозников СССР единой небольшой нормы приусадебных хозяйств. К тому же он еще предложил «решить вопрос в отношении хуторских хозяйств», которые «не желают стягиваться».
В то же время некоторые колхозники выражали другую точку зрения. Так, председатель колхоза «Завет Ильича» Куйбышевской обл. Карпов, выступая на совещании 15 мая, отметил, что земельные размеры приусадебных участков ряда колхозников не превышают 0,25 га и что «они желают свой участок расширить».
Однако не было секретом, что среди нарушителей колхозного Устава было немало местных руководителей деревни, партийно-хозяйственных активистов, многие из которых сами или их родственники являлись членами колхозов. При этом они находились под надежным прикрытием своего властного авторитета. Эти моменты, правда, в затушеванном виде, нашли отражение в некоторых выступлениях.
Полученные материалы, особенно трех последних совещаний, непосредственно посвященных приусадебным хозяйствам, были использованы в документах пленума, в первую очередь в докладе А.А. Андреева «О мерах ограждения общественных колхозных земель от разбазаривания в пользу личных хозяйств колхозников». В то же время выступавшие на пленуме в прениях по докладу Андреева секретари ЦК нацкомпартий, обкомов и крайкомов ВКП(б) опирались на основные положения установочной речи И.В. Сталина на пленуме. Симптоматично, что в открытой печати не были опубликованы материалы пленума, а только постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». И не случайно.
Названные материалы и документы неопровержимо свидетельствуют, что, по существу, было подготовлено и начато новое наступление на крестьян, на их приусадебные («личные подсобные») хозяйства путем пересмотра норм, установленных Уставом 1935 г., пресечения предпринимательства и даже переселения части крестьян («мнимых колхозников», «дармоедов», по терминологии Сталина) в Сибирь, Казахстан, на Дальний Восток или в города и промышленные центры для пополнения их рабочей силой.
Для внесения изменений в Устав 1935 г. «самими колхозниками» намечалось созвать осенью 1939 г. очередной (третий) съезд колхозников СССР. (прим. Л.Н. Денисовой, И.Е. Зеленина.)
110 Основной вопрос, который обсуждал пленум (он работал 21—24, 27 мая), формулировался так: «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». Подготовка к обсуждению этого вопроса началась почти за месяц до открытия пленума. В Сельхозотделе ЦК под руководством А.А. Андреева было проведено три специальных совещания по этому вопросу. С докладом на пленуме выступил Андреев, курирующий вопросы сельского хозяйства в Политбюро ЦК ВКП(б). Сталин выступил вскоре после Андреева. Речь Сталина, имевшая принципиальное значение, не только не была опубликована, но даже изъята из машинописной стенограммы пленума, ее не оказалось и в подготовленных к публикации типографских гранках набора. Составители очередного тома Сочинений Сталина воспользовались текстом, извлеченным из его личного фонда. Любопытна такая деталь. В ходе доклада Андреев, опираясь на мнение ряда секретарей обкомов и крайкомов партии, членов Политбюро, участвовавших в работе подготовительных совещаний, поставил вопрос о необходимости значительного сокращения приусадебных земель колхозников, поскольку «устав 1935 г. устарел». Сталин прервал его репликой: «Пока устав не отменен», указав, что и вопрос должны решить сами колхозники на III съезде: «Съезд должен принять решение об изменении устава, который устарел». А до этого «пусть пленум ЦК, коммунисты соберутся и напишут закон для колхозников. Это необходимо». В речи на пленуме Сталин привел такую аргументацию: «Мужик в личном хозяйстве всегда будет норовить округлить это дело». «Сделан шаг назад к индивидуальному хозяйству». «Если так и впредь будем волочиться за событиями, а не руководить, то... мы получим такую картину, что колхозы распадутся, вместо колхозов образуются хутора, новые индивидуальные хозяйства... промышленность тогда надо закрывать, ликвидировать парк тракторов и комбайнов, хлеба для городов и армии перестанет хватать». «Надо заранее повернуть от стихии к большевистскому руководству... Руководить, а не быть в хвосте».
581